Растеряюсь. Потеряю смысл существования.
– А, может, наоборот, обретешь смысл?
– Не понимаю.
– Как ты жила до того, как утратила свою роль мастерицы глиняных фигурок?
– Припеваючи, пожалуй! Теперь вижу.
– Ты жила в полусне по накатанной колее, следуя автоматическим реакциям. Ты даже не догадывалась, что играешь роль мастерового человека. А, что, если Вселенная предлагает тебе освоить и покорить новую роль? Что, если смысл состоит в поиске себя настоящей? Ведь ты наверняка переняла мастерство лепки фигурок у матери?
– Конечно!
– Но ты вполне уверена, что твоя душа рождена для лепки?
– Н-н-нет. Какая-то часть меня сомневается в этом. Иногда мне кажется, я переросла это занятие так же, как переросла рисование узоров на песке.
– То-то и оно! Ты сама – уже сколько годков! – не решаешься попробовать себя в новом качестве. Вот жизнь и помогает тебе: бросает тебя в неизвестность, чтобы ты научилась искусству «строить замки из воздуха».
– А, если я не способна?
– Все способны, если есть искреннее желание. Путь в тысячу миль начинается с первого шага. Начала идти – одолела полпути… И всё – во благо, если ты примешь такое решение. Научись доверять Вселенной, ситуации, пространству, себе. Посмотри на складывающиеся обстоятельства без предубеждения. Сбрось с себя атрибуты привычной – не наскучила? – роли, выйди за рамки собственной личности и окажись в настоящем, откройся любому новому выбору – и увидишь свою разноликую многогранность, в которой легко найти жемчужинки радости. Мы еще коснемся факторов многогранности, а пока вознамерься стать открытым для взаимодействия с миром существом.
– Благодарю. Выходит, радость – в открытости, а не замкнутости… Чем мне оплатить следующий секрет?
– Попробуй себя в новой ипостаси и приноси с собой рассказ о протаптываемой дорожке.
Квантовое поле
Марике не сразу пришло в голову, чем бы еще таким заняться, помимо лепки. Танцами? Рисованием? Выжиганием? Вышиванием?.. Образ жизни был прост, как глина. Не потому ли из него можно сформировать, что угодно?
Предчувствия надвигающейся бури не пробивались сквозь туман грядущих катаклизмов, и Марика настроилась рассмотреть варианты, скользящие по поверхности элементарных предпочтений атлантов.
Попробовала плетение орнаментов, но узоры получились косыми-кривыми, похожими на невнятное бессмысленное пятно, чуждое эстетике восприятия. Картина, которую решила воплотить на полотне, напомнила рисунок капризного ребенка, едва владеющего умением держать кисть в руке. Для танцев она, пожалуй, слишком великовата: разве ее талия с выпирающим животом сравнится с осиной талией танцовщиц храма, а ее шея, прилипшая к плечам, с их лебединой шеей? Попробовала сесть на шпагат – о, боги, благо, никого не было рядом! – такой бесславной карикатуры мир еще не видывал. А выжигая по дереву небесные светила, она ничуть не вдохновилась деятельностью: Луна-то вышла ничего себе, хотя и получилась не в виде месяца, а, скорее, в виде ладьи, но вот звезды почему-то
