займет пост второго секретаря райкома. С другой стороны, сделать вид, будто ничего не случилось, тоже нельзя: Шахалин – парень въедливый, сквалыжный, не дай бог, побежит к Чеботареву и нашепчет чего-нибудь в зеленую книжицу.
Скандал все-таки замяли. Гефсиманова деликатно осудили на партийном бюро аппарата, а Шахалина, кисло поблагодарив за идеологическую бдительность, через некоторое время удалили из райкома за нарушение одной из аппаратных заповедей. Заповедей же этих три:
• Интригуй, но не в ущерб общему делу!
• Пьяные разговоры остаются на дне бутылки!
• Интим на работе укрепляет семью!
Со временем Олег Трудович убедился в том, что все эти заповеди носят отнюдь не только комсомольский, но общечеловеческий характер и распространяются на все типы трудовых коллективов.
Шахалина назначили заместителем директора районного центра молодежного досуга, где он в 86-м открыл первое в Москве молодежное кооперативное кафе с дискотекой под названием «Красная зона». Сейчас у него свой телевизионный канал и сеть химчисток. Зотов же при поддержке Гефсиманова-старшего попал-таки в ЦК ВЛКСМ. Но во время загранкомандировки в ГДР он напился и разбил лбом стеклянную стенку, когда рванулся навстречу вошедшему в зал приемов Эриху Хонеккеру. Это и стоило ему карьеры. Не Хонеккеру, понятное дело, а Зотову. Хонеккера погубила иная стена – Берлинская… Впоследствии Зотов окончательно спился. И когда в 94-м, трепеща от подбирающейся похмельной летальности, он влачился по улице, около него резко затормозил «линкольн», открылась дверца и оттуда вышел Шахалин.
– Узнаешь? – спросил он.
– О-от-тчасти… – простучал зубами Зотов.
– Очень хорошо, что я тебя встретил! Давно хотел тебе поставить бутылку. Садись!
Зотов полез в машину, нарушая похмельным дыханием великосветский аромат лимузина. Они остановились около дорогого супермаркета, и через несколько минут шофер Шахалина с трудом вынес оттуда десятилитровую бутылку виски, устроенную, как пушка, на специальном лафете с колесиками.
– За что? – ошалел Зотов, даже в самых фантастических мечтах не надеявшийся на такую глобальную опохмелку.
– Как за что? Если б не ты, я бы до сих пор пешком ходил!
«Линкольн» умчался, а Зотов так и остался на тротуаре с пушкообразной бутылкой, точно артиллерист, отставший от своей батареи. Эту историю Башмакову в лицах со знанием дела рассказала Вета. У ее папаши какие-то общие дела с Шахалиным, и виллы их на Кипре стоят рядом. А Гефсиманов-младший еще совсем недавно был советником президента по культуре.
Свои посиделочные концерты Каракозин заканчивал обычно знаменитым «Апельсиновым лесом» – лучшей песней барда Окоемова. Народ подхватывал и пьяным хором, роняя бескорыстные романтические слезы, пел этот гимн застойного свободолюбия, от которого еще и сегодня у Башмакова по спине пробегают глупые ностальгические
