style="font-size:15px;"> – Третья группа продолжает рисовать, вторая встаёт и идёт на горшочки! – Людмила Львовна подошла к низеньким столикам, за которыми сидели дети, хлопнула в ладоши: – Раз, два! Ну-ка, все дружно отложили карандаши и встали! Раз, два!
Дети стали нехотя вставать.
– Ну-ка, быстро! Маша, я кому говорю?! Успеете ещё порисовать. Андрей! Это что такое? Встали, пошли за мной! Не бежать! Идти шагом.
Девятнадцать пестро одетых девочек и мальчиков двинулись за Людмилой Львовной.
Вышли в коридор, стали подниматься по лестнице на второй этаж. Людмила Львовна поднималась первой:
– Не обгонять друг друга. Идти спокойно. Шуметь не надо.
Её голос громко звучал в лестничном пролёте.
Топоча ножками, дети поднимались наверх.
На втором этаже, обогнув оставленные малярами стремянки, прошли свежевыкрашенным коридором. Возле двери с забрызганной краской табличкой «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!» Людмила Львовна остановилась:
– Разобраться по парам. Не шуметь! Постников! Сколько раз можно говорить?! Отстань от неё!
Дверь отворилась, вышла нянечка, вытирая руки тряпкой.
– Ну, как? – повернулась к ней Людмила Львовна.
– Готово, – улыбнулась нянечка.
– Проходите, не толпитесь. И по порядку на горшочки.
Дети стали входить в комнату. Она была не очень большой, с двумя зашторенными окнами. Вдоль стены на узком деревянном помосте стояли двадцать белых пронумерованных горшков.
– Это какая, вторая? – спросила нянечка, пропуская детей и протянутой рукой касаясь их головок.
– Вторая. – Людмила Львовна вошла и встала напротив помоста. – Садимся спокойно, не мешаем друг другу. Андрей! Сколько раз тебя одёргивать?
Дети, спустив штаны, расселись по горшочкам.
– А что, не все? – Нянечка махнула тряпкой на пустующий горшок.
– Шацкого нет.
Людмила Львовна прислонилась к стене.
Нянечка отжала тряпку над ведром и положила на подоконник.
– Штанишки на коленках. Ниже не спускаем. Не толкаем соседей! Света! Кто не покакает, тот рисовать не пойдёт!
– А я не хочу.
– И я, Людмил Львовн.
– Посидите, посидите. Захочется. Не толкаемся, кому говорю! Кто покакал, тот встаёт.
Дети смолкли. Некоторые начали кряхтеть.
Через несколько минут трое поднялись, подтянули штаны и сошли с помоста. Потом встала девочка, придерживая юбку зубами, натянула трусики.
– Кто покакал, тот не шумит и спускается в зал. Не шумит и не задерживается, Рубцова!
Девочка скрылась за дверью.
Встали ещё несколько детей.
– Так, Алексеев не покакал, он садится снова. – Людмила Львовна подошла и усадила улыбающегося Алексеева. – Пашенко Наташа, ты ещё не хочешь посидеть? Ну, что это за крошка, куда это годится?
Пашенко мотала головой, натягивала колготки:
– Я не могу, Людмила Львовна.
