физическое недомогание компенсировал его недюжинный ум и нестандартный взгляд на вещи. Именно эти качества привлекали к нему «золотую молодежь» и делали его душой компании. Он охотно придумывал развлечения для пресыщенных детей современных буржуа, что составило ему славу массовика-затейника. С возрастом игры мажоров становились все рискованнее и бесшабашнее, и Гена Каневич старался не отставать. Хотя участие в собственных сценариях давалось ему с каждым годом труднее.
Они с Алеком отлично дополняли друг друга и слыли неразлучными друзьями. У Тисовского не было секретов от Гены. Он делился с ним наболевшим и признавался в собственных слабостях, обсуждал свой сексуальный опыт и досадные неудачи – словом, изливал душу и всегда был понят и принят в любом проявлении. Такой искренней дружбой мало кто мог похвастаться.
Сегодняшний мальчишник был устроен по сюжету Гены, который расписал все детали последней холостяцкой пирушки друга: от места проведения, остроумных приколов, заказанных напитков, меню и стриптизерш до бурного финала этой изысканной вакханалии. Торжество завершали гонки по ночным улицам.
– Выбираю Воробьевы горы! – воскликнул Тисовский и махнул рукой своим пятерым гостям, давая сигнал двигаться.
– Полиция в курсе? – уточнил Гена, глядя на друга из приоткрытого окна. – Мешать не будут?
– Главный отцовский охранник обещал копов предупредить. У меня с ним договор.
– Он нас не сольет?
– Я ему бабла прилично отстегнул, так что не должен.
– Вперед! – кивнул Гена, и его облитое неоновым светом белое авто резко рвануло с места, обогнало «мерседес» Тисовского и скрылось за поворотом.
– Мушкетеры, за мной! – крикнул жених, выжимая педаль газа. – Оторвемся по полной!
Вереница элитных иномарок с включенными фарами, набирая скорость, понеслась в сторону Воробьевых гор…
Какая ничтожная мелочь порой может изменить судьбу! Какая незначительная деталь способна коренным образом повлиять на течение жизни! Если бы человек мог осознать ответственность момента, он бы дал себе время подумать, взвесить все «за» и «против» и, возможно, отказаться от первоначального решения.
Выбери Алек другой маршрут, не сядь он пьяным за руль, – ничего бы, возможно, не произошло…
Чем больше скорость, тем меньше водитель контролирует машину. Она обретает опасную независимость и выходит из подчинения.
Алеку нравилось это скольжение по краю бездны, которая в любой миг могла поглотить его. «Мерседес» мчался вперед подобно летящей в ночи черной комете. Огни фонарей сливались по бокам в сплошные полосы, асфальт стремительно стлался под колеса, встречные авто мелькали и тут же пропадали из виду. Мощный выброс адреналина в кровь отключил чувство самосохранения, и Алек забыл об осторожности. За это ощущение полета между жизнью и смертью он и обожал стритрейсинг. Ничто другое не давало ему таких упоительных
