style="font-size:15px;"> Скорый осмотр так же дал понять, что по системе канализации, как это обычно бывает при побегах из тюрьмы, мне сбежать не суждено…
Да. Камера была импровизированной, но полностью отвечала возложенным на неё требованиям. Единственное что тут можно было сделать – это разбить голову о стальные штыри креплений труб… Что только облегчило бы жизнь революционерам, которым не пришлось бы тратить патронов на расстрел.
И? Какие в таком случае у меня есть варианты?
Лязг дверного засова заставил отступить подальше от двери. Неужели за мной пришли так скоро? Или расстрельная команда прознав о военнопленном решила не откладывать дело в долгий ящик?
Но к моему счастью всё оказалось не так.
Как только отскрипели несмазанные петли, в помещение импровизированной камеры ввели… точнее внесли на плечах, второго военнопленного.
Высокий мужчина, в тёмно-бордовой и странной на вид форме, волочил ноги по полу, безвольно уронив подбородок на грудь. Тот был без сознания. Присмотревшись повнимательнее, становилось понятно почему. На боку бордового кителя разрасталось чёрное пятно… Офицер, судя по знакомому расположению звёздочек на погонах – капитан, был сильно ранен.
– Принимай соседа. – с кривой ухмылкой, сказал тот самый Славик-террорист, с кем мне уже довелось познакомиться. Точнее познакомилась моя спина с его прикладом. И уже укладывая безвольное тело прям на голый пол тот добавил. – Вместе веселей будет.
– Постойте! – выкрикнул я видя как двое террористов уже направляются к выходу. – Он же ранен.
– И что? – приостановившись, спросил Слава.
– Как что? Ему нужна медицинская помощь!
– Ну вот ты и займись. А нам некогда. У нас знаешь ли операция в полном разгаре.
– Не трепись! – одёрнул Славу второй террорист. – Ещё расскажи где наш штаб находится.
– Ой да ладно тебе. – отмахнулся молодой парень с алой повязкой на лбу. – Ничего я такого не сказал. Вот если бы к примеру я рассказал где…
Что "где", я уже не услышал. Так как голос разговорчивого террориста перебил скрип несмазанных петлей и лязг закрываемой двери.
Раздался громкий стон.
Тело снова своевольничало, сделав шаг в его сторону. На этот раз, так как угрозы не наблюдалось, я препятствовать ему не стал. И вот я уже стою перед раненым пленником на коленях.
Капитан был без сознания. По болезненным стонам, можно было понять что тому приходится ох как несладко… А мои руки, уже делали всё за меня. Расстегнув ряд пуговиц, выпуклых и поблескивающих металлом, и оттянув в сторону набрякшую кровью ткань кителя, взору предстала огнестрельная кровавая рана. От чьего вида я брезгливо поморщился… Будь на моём месте кто-то помоложе, да повпечатлительнее, вид открытой раны, мог вызвать и дурноту… И что мне делать с этим? Рана не была сквозной. Пуля осталась в теле офицера.
