створками выходного люка Безбровый остановился. Повернувшись к толпе, поднял руку, призывая к вниманию.
– Сейчас вы все, группами по двадцать человек, погрузитесь в экипажи. Делать это следует как можно быстрее, потому что снаружи сегодня очень холодно. И хотя к машинам вы пойдете по тепловому коридору, медлить не советую.
– Где мы находимся? – робко спросили из толпы. – Куда вы нас привезли?
– Вам все объяснят, когда мы прибудем на место, – зычно пообещал Безбровый. – Довольно разговоров, мы не можем терять время. Первая группа – пошли!
Створки люка распахнулись и внутрь ворвались клубы морозного пара. Несмотря на то, что в узком тоннеле-переходе, сооруженном из пластика, во всю ревели тепловые пушки, мороз был настолько силен, что вызвал температурный шок. Легкая «фирменная» одежда совершенно не защищала от холода, спасение было только в скорости. Забыв обо всем, люди неслись по тоннелю и забирались, толкаясь, в тесные салоны приземистых гусеничных машин. Марк попал в третью по счету, вместе с семьей несчастного Крамика. Дверцы машины плотно закрылись, и температура начала постепенно повышаться. Люди переводили дух, растирая успевшие замерзнуть лицо и руки. В салоне находились лишь пленники. Водительский отсек был отделен глухой переборкой с маленьким односторонним стеклом.
– Нет, это не Коринна, – произнес все тот же голос.
Марк взглянул на соседа. Крепкий мужчина средних лет с умным и сдержанным лицом – один из немногих, кто оказался способен сохранить самообладание.
– Думаю, мы попали в очень неприятную историю, – задумчиво сказал мужчина.
– И вы можете говорить об этом так спокойно? – истерически взвизгнул пострадавший глава семейства. – Это пираты. А мы теперь их пленники. Рабы!
– Возможно, вы правы, – с прежней невозмутимостью ответил мужчина, чем спровоцировал новый приступ истерики.
– Меня тошнит от таких, как вы! – заорал Крамик. – Прекратите прикидываться суперменом! И вы, и я – мы все заложники здесь!
Негромко захныкал один из его сыновей. Через секунду к нему присоединился второй. Мать принялась их успокаивать. Глава семейства растерянно повернулся к ним и мгновенно увял, как проколотый шарик.
Между тем экипаж пришел в движение и выехал на открытое пространство. Те, у кого была возможность, приникли к крохотным иллюминаторам. Снаружи стояла глубокая ночь. Отсвет фар шедшей позади машины выхватывал из темноты лишь узкую полосу снега рядом с гусеницами, но уже в десятке метрах в сторону мрак становился непроницаемым. Они двигались так около получаса, затем машина замедлила ход. Марк услышал, что гусеницы экипажа застучали, въехав на твердое покрытие. В иллюминаторах посветлело, машина остановилась, и дверцы распахнулись.
Марк спрыгнул на гладкий каменный пол и огляделся. Машины стояли в ряд в хорошо освещенном помещении с низким потолком и грубо обработанными стенами. Помещение
