это важно – и я с тобой буквально через себя переступаю, потому что терпеть не могу навязываться. И я не какой-нибудь маньяк. Я даже не испытываю к тебе острого желания, но увидеть хочу.
Поздновато он с этим признанием спохватился. Мне ли не знать, что маньяк и есть? Жестокий и беспощадный, очень склонный к сексуальному насилию.
– А зачем, Кир? Чтобы испортить атмосферу таинственности? Тебе проще тогда вовсе мне больше не звонить или выбрать другую девушку.
– Давай испортим эту чертову таинственность. В чем проблема, если мы уже все равно не занимаемся тем, чем вроде бы должны?
– Видишь ли… Ты ведь умный человек, Кир, ты и сам должен все прекрасно понимать. Этот образ – тот, который ты слышишь – он ненастоящий. На самом деле я вовсе не такая, какой все время себя описывала. Я не красавица с обложки Плейбоя, и не за внешность нас берут в этот бизнес.
– Так и прекрасно! Я тоже, знаешь ли, не мачо. Мачо вообще обращаются к таким услугам? Вот и поставим точку в этой эпопее, раз ты уже открытым текстом меня отваживаешь. У меня теперь все равно не получается расслабиться. Зациклился.
Отшивать, однозначно. Не он первый, не он последний, кто на мысли о реале зацикливается, но конкретно этот индивид не ведется на обычные отмазки. А отшивать можно единственным способом – говорить в лоб:
– Хорошо, Кир, я кое-что объясню. Я – актриса. И все это, – я махнула рукой, будто указывая на кухонный гарнитур, – просто актерская игра. Я не испытываю удовольствия при общении с клиентами, и таких как ты у меня десятки.
– Ну, об этом я догадывался, – кажется, ему признание настроения не испортило, если вообще прозвучало новостью. – Но ведь у тебя есть и личная жизнь. В твоей личной жизни есть мужчина?
– Нет, – я и не заметила, как мы перешли к обсуждению меня. Собралась: – Но, Кир, я никогда и ни при каких условиях не соглашусь встретиться именно с тобой! Ты хотел откровенности – получай. Ты меня пугаешь. Твои наклонности пугают до ужаса. Я могу подыграть, конечно, но уж точно не горю желанием оказаться в поле твоей видимости.
– Зря ты так. Я вполне способен быть пушистым, практически до бесконечности. А там посмотрим.
– Вот-вот, – я обрадовалась, что он не стал отпираться. – Как раз смотреть я и не собираюсь. Я не осуждаю! Но сама не испытываю никакого удовольствия от жестокости.
Он неожиданно тихо рассмеялся, путая мои мысли неоднозначностью. Я уже заинтересованно ждала ответа:
– Ева, ты кажешься такой подкованной в некоторых вопросах, но на самом деле мыслишь по шаблону. Разве непонятно, что в общении с тобой люди больше экспериментируют, выходят за рамки, просто воображают немыслимое?
– И ты экспериментировал? – я не поверила ни на йоту.
– Ну… отчасти. Нет, я диктатор и люблю, когда мне подчиняются, но просто не до такой степени, как ты себе придумала. Ты правда считаешь, что все клиенты то же самое повторяют в постели с женщиной? Да ничего подобного,
