на реликтового монстра пошла бы не по плану, он бы оградился защитой, сгрёб царевича и утащил подальше, пока ящер закусывал бы мной и Юлием.
Осознав размер подлости в указанной для нас роли, с возмущением взглянула на колдуна. Наверное, мой взгляд был более чем красноречив, поскольку на лицо огненного наползло недоумение. Не собираясь ничего объяснять и вообще разговаривать с ним, демонстративно отвернулась.
– Что вам нужно, тати?! – завыл разбойник тоненьким голоском.
– Что?! – возмутился до глубины богатырской души Елисей.
– Всех уже забрали, – не впечатлился царским негодованием разбойник.
– Вот с этого мета поподробнее. Кого забрали? Куда забрали? Кто забрал? – спокойно поинтересовался Огнеслав.
Как ни странно, спокойный тон подействовал лучше, чем пыхтящий от негодования богатырь, и разбойник запел словно соловей.
То, что в царстве происходит что-то странное, разбойники поняли уже давно. И как тут не понять, когда намеченный караван оказывается разграбленным до тебя? Шайка ждала, вела до удобного места, а добыча доставалась другим. Но больше всего поражало, что вместе с ценностями пропадали и люди, словно и не было их. Любое нападение сопровождается убитыми, раненными, ну хотя бы пятнами крови. А тут ничего! Словно сами люди скарб на спину взвалили и ушли, побросав телеги и лошадей. Собственно дружина именно так и думала.
Правда, пока неизвестные тати разбойников не трогали, зато принялись нападать на деревни. И снова странности: забирали только девок да парней молодых, редко мужиков сильных да крепких, остальных даже не убивали. Вот это уже было плохо, пришлось бросать удобную делянку и идти вглубь царства, подбираясь всё ближе к столице. Мало приятного, когда очухавшиеся селяне, вооружившись вилами, табуном прочёсывают лес в поисках своих детей.
Тати тоже обнаглели и подбирались к самому сердцу государства. К тому же появилось зло, невиданное ранее в этих краях, – упыри.
Ночная нежить плодилась с невиданной досели скоростью. Появлялась и исчезала тоже слишком близко. К тому же отходить от костра в одиночку стало опасно. Даже среди разбойников начались исчезновения. Правда, разорванными всё же некоторых находили, из чего сделала вывод, что это или оголодавшие волки, или всё те же упыри.
А прошлой ночью разбойники, наконец, встретились лицом к лицу с теми, от кого так долго уходили. На полянку бесшумно, словно по воздуху, въехали татары, с замотанными лицами и пустыми глазами, на тощих лошадях да в сопровождении четырёх крытых повозок.
Разбойники быстро сбились в кучу, взявшись за мечи да дубины. Только сражаться татары с ними не собирались, а открыли двери трёх повозок, из которых тут же хлынули с десяток упырей. Ушли только те, кто в первые же минуты бросился наутёк. Об остальных они ничего не знали, так как возвращаться побоялись. Только перед побегом послышался плачь девичий. Но это, наверное, показалось.
Я чётко знала,
