где-то в переулке Конноармейцев.
– Сегодня – не знаю. Нам дрова привезут, надо в поленницу складывать. Кубиков восемь. А завтра обязательно.
– Завтра обязательно? – негромко переспросил Владик.
– Да, – сказал Генка и быстро пошел, потом побежал к калитке.
Глава пятая
Утром Генка проснулся и увидел, что окна серые. Шел дождь, мелкий, нудный, моросящий. И откуда нагнало эти низкие, пропитанные сыростью облака? Руки у Генки гудели: вчера пришлось повозиться с дровами. В ладони тихо ныла заноза. Настроение было скверное.
– Вставай, – сказала мать. – Опять опоздаешь на занятия. Как дела в школе-то?
– Лучше некуда, – буркнул Генка. Это можно было понимать как хочешь.
– Вот оно, наказанье-то наше! – простонала на кухне бабушка.
«Начинается!» – уныло подумал Генка. Но вспомнил о Владике, и на душе потеплело.
Он отыскал в шкафу свою старую серую куртку. Куртка называлась непромокаемой и потому промокала не раньше, чем через пять минут. А до Владика идти минут восемь. «Переживем», – решил Генка.
– Не забудь учебник с тетрадкой, – предупредила мать.
– Не забуду.
На самом деле учебник размокал за поленницей. Генка подумал об этом с полным спокойствием. Ему было все равно.
– Я пошел…
И на этот раз ему открыл калитку Владик. Он ждал, это Генка сразу понял.
– Пришел!
«Как видишь», – чуть не брякнул Генка и ахнул про себя.
– Пойдем, – заторопился Владик. – Сыро. Моросит и моросит…
Дом Владькиной тетки состоял из двух частей. Словно два домика срослись боками. Один был побольше и постарше, под крутой двухскатной крышей, а к нему лепилась недавно сделанная пристройка. Доски некрашеного крыльца еще не потеряли свежей желтизны, а водосточный желоб у края плоской шиферной крыши не был тронут ни единым пятнышком ржавчины.
В этой пристройке и жил Владик с отцом.
В узких сенях было темно и пахло новой рогожей. Владик дернул дверь, ведущую в комнату.
– Заходи.
Генка старательно вытирал о мешковину промокшие тапочки. Потом увидел светло-желтый пол комнаты и сбросил их совсем. Владик догадался по звуку.
– Ну зачем ты…
Генка бросил у порога мокрую куртку.
– А то еще наляпаю у вас тут.
В комнате было светло. Даже казалось, что солнечно, потому что на полу играли яркие желтые блики. В углу у двери прижимался к стене кособокий большой шкаф с пятнистым зеркалом. Он словно стеснялся своего неказистого вида и старался быть в тени. Даже зеркало его почти не блестело. А еще было три разных стула, длинная облезлая кровать, узкий диван, почти такой же, как дома у Генки, и широкий стол с чертежной доской. Видно, тетка снабдила родственников мебелью, что похуже. Только чертежная доска была светлая и новая. Конечно, не теткина. А на полу, вдоль стен, стопками лежали книги.
Кроме
