я перешла на шепот, – не сомневайтесь. Мой муж хорошо зарабатывает, денег не пожалеет.
Лейтенант чувствовал себя ужом на раскаленной сковородке, глаза его бегали подобно теннисному мячику, он быстро переводил взгляд с Алины на меня и обратно, напряженно соображая, как с нами поступить. Капли пота на лейтенантском лбу становились все крупнее и крупнее.
«Дольше терпеть и скрывать нельзя. Конечно, мне следовало бы сообщить вышестоящему начальству об имевшем место факте. Может быть, тогда еще можно было бы исправить ситуацию. А теперь, когда время упущено, – ищи ветра в поле», – думал Семен Иванович.
Умственное напряжение вылилось у лейтенанта в раздражение. Естественно, он оторвался не на Алине, а на мне.
– Безобидная, говорите? Интеллигентная? В библиотеке работает? «Графа Монте-Кристо», небось, читала? А между тем ваша родственница девушку убила! – стал на меня кричать Семен Иванович. – Ее застали выходившей из комнаты убитой. Руки у вашей Клюквиной были в крови по локоть. По локоть! А вы говорите, безобидная. У-у-у, – взвыл Бузько.
– Она что ж, призналась в убийстве? – ужаснулась я.
– Призналась?! Как же! Все убийцы поначалу белые и пушистые! Сначала клянутся, что никакого отношения к делу не имеют: случайно на месте преступления оказались, мимо проходили. Потом уходят в несознанку. Ну а потом посидят, посидят под следствием, поймут, что все равно правосудия не избежать, и начинают строчить чистосердечные признания, в надежде, что срок скостят.
– Могу я с ней поговорить? – с полной безнадегой в голосе спросила я.
– Нет, – нагло ответил лейтенант.
– Моя подзащитная имеет право на адвоката, – заявила Алина, приподнимаясь со своего места. – Не заставляйте меня звонить вашему начальству.
– Звоните, мне уже все равно, – отмахнулся Семен Иванович от Алины, тучей нависшей над ним. – Звоните куда угодно, хоть генеральному прокурору, только из этого мало что выйдет.
– Вы можете аргументировать ваш отказ, желательно в письменной форме? – угрожающе спросила Алина.
– Аргументировать? – удивился Семен Иванович. Что он может аргументировать, если сам не понимает, как все произошло на самом деле? – Господи, блин горелый! Как вы можете поговорить с задержанной, если ее здесь нет?! Как?!
– Ее что, перевели в городское или областное управление?
– Испарилась ваша Клюквина! Мухой просочилась сквозь решетку! Убежала! Удрала! Сгинула! – заходясь в истерике, продолжал орать лейтенант. Брызги слюны разлетались в стороны, капельки пота объединялись в ручьи и стекали со лба прямо на стол. Краснота приобрела багровые оттенки, теперь его лицо напоминало не помидор, а срез спелой свеклы. – Интеллигентная, воспитанная. Это уж точно! Записку на двери оставила!
– Какую записку? – ухватились мы с Алиной за последние слова Бузько.
– Какую? Мелом нацарапала, простите, мол, полицейские. У меня нет другого выхода. Мне надо
