И вдобавок сказал ему, что он ничего не понимает. Вот дяденька и взъярился.
– Нет, – заметил Стрельников. – Просто некомплект получался. Нас туда заперли вместе, чтобы Федьку зачморить. Очень Головастику не понравилось, что мебель по казарме летает. Был бы Пашка Анисимов цел, его бы привлекли. Но Крок ему в лоб табуреткой серьезно въехал. Госпиталь и все такое…
– А потом и вовсе признали негодным, – заметил Конечников. – Знал бы он, как ему повезло.
– А тебе повезло, что четвертым оказался наш любитель поэзии – беззлобно сказал Василий.
– Да, – согласился Федор, – повезло.
– Я сам не знаю, чего. Вот взял и влез, – усмехнулся Авраам. – Решил, наверное, помочь брату-ботанику. Нехорошо вдвоем одного бить.
– Нифига себе ботаник, – усмехнулся Стрелкин. – Он нам так вклеивал. Мы его вдвоем одолеть не могли.
– Да брось прибедняться, – сказал Конечников.
– Я вот Федьку долго понять не мог, – сказал Стрелкин. – Вроде сидит днями в библиотеке, а про крокодилов не знает.
– А, это…– вставил Авраам. – Летающие крокодилы… Его дразнили сначала «летучей крокоидлой», а потом просто «Кроком». На мой взгляд, лучше, чем «Синоптиц»… Или «Гуталин».
– Да откуда я знал про крокодилов тогда. Видел я их что-ли? – смутился Конечников.
– Да ладно, – прервал его Василий. Но вот про Синоптица никогда не забуду. «Я Федор Конечников по прозвищу «Синоптик». И все упали.
Стрельников с улыбкой посмотрел на Федора.
– Но вот когда я его записи увидел… Эскиз «Претендента» с пометками, перечень слабых мест линкора и номер «10149». Про номер Крок мне потом объяснил. Но я сразу понял, что если парень молчун, то это оттого, что есть у него в жизни цель…
– Слушайте, парни, как же здорово, что мы не поубивали там друг друга, – воодушевился Авраам. – Иначе бы кто нашего Головастика доводил… А как бы мы в самоволки ходили… Да и не в этом дело. Не в пьянке, не в гулянке по бабам, не в буче казарменной. В чувстве соединенности каком-то. А с ним любое дело спорится и невзгоды отступают.
– Мы молодые были, – сказал Конечников. – Жизни радовались.
– А что, сильно изменились? – с вызовом поинтересовался Стрельников.
– Какими были, такими и остались, – заметил Авраам. – Ты, в особенности. Всегда мог нагнуть любого командира.
– И всю дорогу этим гордился, – с радостной улыбкой сказал Стрелкин.
Друзья хлопнули по второй стопке.
После третьего «залпа», когда «пакадуровка» в полной мере оказала свое действие, темы разговоров стали отдавать государственной изменой.
– Господа, знаете ли вы, – мрачно улыбаясь, спросил капитан Кинг, – отчего матросов меньше чем по – трое никуда не отправляют?
– Нет, – пожал плечами Конечников. – Может оттого что – больше народа, больше бестолковки.
