нечисть.
– Ню, плявдя, феффценки! – передразнила Фрида. У Ульны от смеха даже выскочила огромная сопля, отчего дылда заржала еще громче.
– Так и знала, что ты скулить будешь, – Фрида резко перестала кривляться и посмотрела на Арику с презрением, – тебе бы дома сидеть и с соломенными куклами играться. В следующий раз отцу ни за что меня не убедить.
– Я просто хочу найти хоть что-нибудь, – попыталась оправдаться Арика.
– Тогда перебирай своими маленькими ножками и помалкивай. Скоро мы доберемся до нашего секретного места. А там грибов столько, что тебе и за десять раз не унести.
– Ни за десять, ни за сто, – поддакнула Ульна.
«Можно подумать, ты умеешь считать до ста», – подумала про себя Арика, – «да и до десяти, наверное, считаешь по пальцам».
Однако новость о том, что старшие девочки знают, куда идут, немного приободрила.
– Но учти, – тут же нашлась с новой угрозой Фрида, – если проболтаешься хоть кому… Ох, и несдобровать тебе тогда!
Арика не собиралась никому пробалтываться. Секрет есть секрет, и его нужно хранить. Даже если он принадлежит таким неприятным личностям, как Фрида и Ульна. Она уже открыла рот, чтобы уверить спутниц о том, что умеет держать его на замке, как вдруг услышала шум.
Вода.
Это шумела река. Неужели они ушли так далеко? За рекой начиналась территория другого клана. А значит, если кто-нибудь поймает тебя там, в чужом лесу, могут сделать с тобой все что угодно. Например, посадить на цепь, словно собаку, и кормить объедками со стола. Или вовсе не кормить. Отец настрого запретил приближаться к реке.
Арика остановилась так резко, будто вросла в землю. Старшие девочки даже не сразу заметили, что остались вдвоем.
Первой была Фрида.
– Что? Все же струсила?
– Струсила, струсила! – тут же принялась дразниться Ульна.
Арика решила не идти на поводу. Она на собственном опыте не раз убеждалась, что ослушиваться отца – к неприятностям. И эта примета была куда вернее, чем красные облака к дождю и тому подобное. Иногда дело огранивалось всего лишь разбитой коленкой, но как-то раз, нарушив запрет, она едва не свалилась в колодец. Отец знает, что говорит.
– Думайте, что хотите, но я остаюсь здесь, – твердо заявила Арика.
– А что тут думать? – лукаво улыбнулась Фрида, – Ты всего-то навсего маленькая трусишка. И об этом узнает каждый ребенок в деревне, – она невинно заморгала.
Арика почувствовала, как щеки заливает краска.
– Я вовсе не трусиха! – Она даже топнула ножкой. – Но мне отец запретил. А он знает, что говорит.
– Да мы на той стороне уже столько раз бывали, что и не счесть, – выпятила грудь Ульна, – а твой отец, наверное, просто боится.
Арика вспылила.
– Сейчас же забери свои слова. Он охотник, ходил в лес дальше многих. Он ничего не боится.
– Тише,
