произнесла она СЛИШКОМ невинным голоском.
Сдёрнув все его штаны вниз, до самых лыж, она толкнула его так, что он снова сел в сугроб, но уже с гораздо бОльшим эффектом.
– Да ты… – Он просто подавился ругательствами.
– Лицемерить не надо, – парировала она холодно, спокойно уезжая прочь.
«Убью, тварь!» Глеб едва удержался, чтобы не догнать её, телепортировшись наперерез. «Нет, не сдамся!» Он припустил за ней следом.
Досада и на неё и на себя опять сбили его дыхание. Сосредотачиваясь, Глеб видел только лыжню, и то скорее чувствовал её. Его разум не сразу осознал новые звуки, совершенно неожиданные в зимнем лесу.
Он остановился, удивлённо прислушиваясь. Медленно поехал вперёд. И замер.
На ослепительно сверкающей полянке, залитая лучами полуденного солнца, Люси терялась в блеске света идущего и с небес, и отражённого от кристалликов снега.
Она пела «Santa Lucia». Пела на итальянском. Её мелодичный, сильный голос заполнял лес, гармонируя с сиянием, которое, казалось исходило от неё самой, словно от ангела, спустившегося на землю.
Глеб даже не помнил, как он приблизился. Их глаза встретились.
– Я не могу войти в храм, – прошептал Демон Смерти. – А в Рай меня не пускают…
– Ты сам не хочешь войти… – возразила она.
– Тётенька! – услышали они юный голос и, оглянувшись, увидели стайку местных подростков, тоже на лыжах. – Это вы щас пели?
– Да, – Люси кивнула.
– Во вишь! – девчушка развернулась к друзьям. – А ты говорил – ``Радио, радио!``
Они поехали дальше, а Люси направилась к скамеечке.«Ух ты!» удивился Глеб. «Мы, оказывается до ``скамейки признаний`` добрались… Я или она пошли именно по этому маршруту? Я же три разных трассы проложил…»
Люси сняла рюкзачок, достав термо-подстилку, постелила на лавку.
Даже по зимнему времени, скамейка оставалась популярным местом встреч – протоптанная дорожка вела назад, к деревне, площадка расчищена и утрамбована, кострище затушенный – явно вчерашний.
Следя за реакцией Люси, Орлов зажёг огонь Энергетикой.
– Да ладно выпендриваться, – спокойно отозвалась женщинa. – Пойди, поешь.
Она уже достала два термоса. Один с какао, поставила на его стороне, себе, с кофе – на своей. А ещё она вынула термо-контейнер.
– Валентина Макаровна напекла пирожков с утра пораньше, – объяснила Люси. – Сказала: ``Глебка, наверняка, проголодается! Не сожрал бы тебя в лесу невзначай.``
Глеб сел, растерянно взял ещё горячий пирожок, хлебнул какао с его любимым привкусом корицы.
– Какая жe у тебя мама заботливая! – произнесла Люси с лёгкой завистью. – Хотела б я быть такой матерью для Даниеля. Да, видно, не дадите вы мне это.
– Почему? – удивился Орлов.
– Я не пойду за тебя замуж.
– Что? – Он даже жевать перестал.
– Принуждают тебя, бедняжку, а? –
