половине 1550-х гг. наместники и волостели в массе своей были от «городов и от волостей отставлены». Их власть перешла к «излюбленным старостам» и «излюбленным судьям», «выбранным всею землею». Место наместничьих тиунов и доводчиков (низшего чиновничества) заняли выборные целовальники и земские дьяки.
Губных старост, исполняющих полицейские функции, выбирали на всесословном уездном съезде из числа служилых людей (то есть лиц, хорошо владеющих оружием). А их помощников, губных целовальников, – посадские и крестьянские общины, «по выборам сошных людей», из своей среды. При губных старостах для ведения следственных дел находились губные дьяки, также избираемые «по выборам всех людей».
Князья и бояре, обозленные оскудением вотчин, отменой кормлений и обязательной службой (несущей все больший риск, так как началась Ливонская война), терявшие административный и судебный контроль над уездами и волостями, представляли растущую оппозицию центральной власти.
С 1565 г. власть, стимулируемая случаями прямой измены крупных вотчинников, ввела систему репрессивной политики по отношению к землевладельческой элите.
В первый же год опричнины было перемещено на окраины около 150 князей и княжат, их холопы получили свободу.
Опричнина привела к превращению множества самовластных вотчинников в рядовых служилых землевладельцев на окраинах государства и тем способствовала колонизационным процессам.[65]
Княжата лишались наследственных владений, где правили как государи, и получали поместья, по словам Дж. Флетчера, «в отдаленных областях».
«При Грозном еще можно было застать таких владельцев, но при сыне после опричнины они уже были предметом воспоминаний», – пишет Ключевский.
Особенно много потеряли те собственники, что резко увеличили свои владения в период боярщины конца 1530-х – начала 1540-х гг.: Воротынские, Челяднины, Шуйские, Горбатые.[66]
Сокращение крупного вотчинного землевладения показывают цифры по Тверскому уезду. В 1548 г. там было 318 вотчин средним размером в 370 десятин,[67] а в 1620 г. – лишь 197 вотчин средним размером уже 137 десятин.[68] Вместе с экономической силой исчезли и политическая сила удельной аристократии, ее личные армии, насчитывавшие в середине XVI в. тысячи боевых холопов и военных слуг.
С. Ф. Платонов особенно выделяет роль опричнины «в необыкновенно энергичной мобилизации землевладения, руководимой правительством… Ликвидируя в опричнине старые поземельные отношения, завещанные удельным временем, правительство Грозного взамен их везде водворяло однообразные порядки, крепко связывавшие право землевладения с обязательной службой».[69]
Со времен Ивана Грозного важнейшую роль в колонизационных процессах играла служба «по прибору», которая пополнялась за счет набора желающих из людей всех сословий. Среди них в первую
ДСА. С. 57.
1 десятина = 1,092 га.
