сорок километров и вырвавшаяся с работы на пару дней, со слезами в голосе уговаривала жениха не оставлять ее одну в пустой квартире, ибо встречаются они не так уж часто, она целую неделю ждала этого дня, сто лет не была в парке, в кои веки купила новое платье, которое некуда надеть, и, вообще, работать в выходные – полное свинство и неуважение к будущей жене. Самохин недолго, больше для вида, посопротивлялся, потом позвонил другу, с которым вместе учились в школе милиции и сейчас тянули лямку в одном Управлении, и попросил подменить его на сегодняшнем выезде.
Когда неприметная, заляпанная грязью «девятка» затормозила на светофоре при въезде в город, из остановившейся рядом машины выскочили трое парней в закрывавших лица балаклавах, и, грамотно рассредоточившись, расстреляли ее с трех сторон из автоматов. На то, чтобы извлечь из багажника два увесистых баула с деньгами, запрыгнуть в машину и, резко рванув с места, скрыться в ближайшем переулке, им потребовалось не больше полуминуты.
Гроб уже опустили в землю, и Самохин, до этого момента державшийся поодаль от всех собравшихся, все же заставил себя подойти к могиле, чтобы вместе с другими бросить в нее горсть земли. И тогда случилось то, чего он боялся, из-за чего приехал на кладбище отдельно и стоял все это время в стороне, не решившись даже подойти попрощаться с другом, – он поймал на себе взгляд молодой вдовы. Она застыла на краю могилы, а в нескольких метрах за ее спиной стояла коляска с полугодовалым сыном, которого взяли с собой, поскольку его не с кем было оставить. Все длилось не больше секунды, – Самохин поспешно опустил глаза, развернулся и, казалось, на всю жизнь обожженный этим коротким взглядом, по-стариковски сгорбившись, медленно побрел к выходу с кладбища.
Он больше ни разу ее не встречал, он ни разу не попытался оказать какую-то помощь, потому что страх еще раз испытать на себе этот взгляд оказался сильнее сострадания, он ни разу не поинтересовался ее судьбой и судьбой ее сына. Ни разу.
Дело вел следователь, про которого в Управлении говорили: «Хороший телок у двух маток сосет, а наш Валерьич от целого стада кормится». Он явно не обрадовался новому поручению, хмуро заявив с самого начала, что история эта – типичный «глухарь», подобные расстрелы происходят сейчас повсеместно, что коммерсанты наверняка догадываются, кто их пощипал, но ни в жизнь не скажут, потому что бабла этого они себе еще нарубят, а жизнь – она одна. Но, поскольку погибшими оказались сотрудники милиции, хоть и находившиеся не при исполнении, первое время следователь был вынужден имитировать бурную деятельность.
Официальное расследование шло своим чередом, но инстинкт выживания и остатки корпоративного единства призвали к жестким и решительным действиям практически всю милицию города. Требовалось наглядное подтверждение простой истины – милиционеров убивать нельзя, такие убийства всегда влекут за собой серьезные последствия для представителей криминального мира, независимо
