нам придется страдать от этой жуткой тряски снова!
Генри весь сжался. Ему было невыносимо от того, что на него все набросились, как стая голодных волков. Он не мог никому посмотреть в глаза.
К общему обвинению Генри во всех смертных грехах присоединилась и Ришта, сорвав свой тонкий писклявый голос-шепоток:
– Идиотина! Из-за тебя мне опять трястись в этом сраном автобусе! Как можно быть такими дебилом и забыть свою гитару?!
Ришта хотела продолжить изливать свой поток гнева и оскорблений на Генри, но ее вовремя прервала Жули:
– Эй, я прошу тебя извиниться перед моим братом! Оскорблять и унижать его могу только я! И что такого, что он забыл гитару? Никто от этого не застрахован! Ты вот тоже свой голос где-то потеряла на дороге, я же тебя не оскорбляю!
От таких слов в горле Ришты все пересохло. Она тяжело задышала, собираясь с силами.
– Ах, ты… да как ты… сучка! Янсен, чего молчишь, паразит?! Твою девушку тут между прочем унижают!
– Заткнись все ради бога! – подал громкий грозный голос Марк.
И в салоне мгновенно воцарилась гробовая тишина.
– Спасибо, Марк, – отблагодарил его Малюс.
– Ничего катастрофического не случилось, – объяснила Ада, – это обычная ситуация. Такое бывает. Кто-то что-то всегда забудет во время выезда. Давайте проявим уважение друг к другу. Мы не из ПТУ с вами, а из Медицинской Академии. Не ругайтесь, а позаботьтесь о своем здравомыслии.
Ее слова подействовали на всех обидчиков Генри. Больше никто не думал его оскорбить на почве его забывчивости и беззаботности. Даже Жули смирилась с возникнувшей ситуации и прижала брата к себе, словно маленького ребенка.
Но Илья и Лиса… эти двое совершенно не обратили внимание на ругань в автобусе. Их беспокоил сам факт, что они… возвращаются назад, о чем их строго предупредили.
«Что бы ни случилось, не возвращайтесь сюда» – аукалось в голове у Ильи.
Ему стало не по себе.
Какая-то здравая часть его сознания говорила о том, что ничего плохого не случится. Они приедут. Илона Марковна передаст Малюсу гитару. Затем Гарик забросит гитару в багажник. Водитель и Малюс вернутся в салон. Автобус снова тронется в путь. Да, им придется в третий раз пережить жуткую тряску. Но и она закончится через тридцать минут. Затем они выедут на трассу и отправятся домой. Все уснут и забудут об этой ситуации.
В самом деле – с кем ни бывает!
Но другая часть Ильи отчаянно кричала: «Не делайте этого! Не возвращайтесь! Не надо! Если вы вернетесь, то…»
И он не знал, что будет.
Его предупредили, что не стоит этого делать.
Было предельно ясно, что их возвращение в детскую психиатрическую клинику ничем хорошим не обернется.
Эти дети что-то знали.
Это место обладало той таинственной и пугающей мистической энергией, которую Илья чувствовал каждой клеточкой своего тела.
Все в нем протестовало против возвращения в то место.
Но
