заходит Торий.
– Ничего, – ответ срывается с языка раньше, чем я успеваю решить, говорить ли правду.
– Я тоже! – нервно бросает Торий, но вдруг замолкает и настораживается. В коридоре раздаются шаги. Дверь квартиры распахивается, и слышится голос старика:
– Говорю же, пани Новак! Квартира закрыта, мало ли, какая дрянь завелась. Как ночь – так шорохи.
– Это с пьяных глаз у тебя шорохи! – вторит другой голос, грудной и женский. – Я тебя, хрыча старого, на груди пригрела! Угол выделила! А ты казенное имущество разбазариваешь?
– Да какое имущество у нежити! Сказано: крыс травим. Я сам не справляюсь. Мышеловки ставил – приманку едят, а сами не попадаются. Здоровущие!
В дверной проем, как танк на амбразуры, вваливается дородная и статная женщина. Следом за ней семенит вахтер, едва достающий ей до подбородка.
– Да вот, извольте сами видеть, – юлит старик, подмигивает нам слезящимся глазом. – Это, значит, ребята из службы дезинфекции. А это пани Новак, председательница домового комитета. Благодетельница наша и светоч.
Старик картинно кланяется. Женщина встает посреди комнаты, упирая руки в боки. Торий отступает и косится по сторонам, высматривая пути к отступлению.
– Крыс, говорите, травите? – спрашивает пани Новак хорошо поставленным командным тоном.
– Только что на кухне отраву разложил, – подает голос Торий. – А мой коллега спальню обработал. Закончил, что ли?
Это он ко мне. Я киваю:
– Закончил.
– Вот и отлично! – Торий тянет меня за рукав, делает шаг к двери. Но уйти нам не дают. Пани Новак закрывает проход и гудит:
– А ну, стоять! Откуда мне знать, что вы действительно из конторы?
– Стал бы я чужакам ключи выдавать! – фыркает дед, но пани Новак только отмахивается.
– Так вы туда позвоните, – говорит Торий и диктует телефон своего кабинета. – Спросите Виктора. Начальник наш. Он нам спуску не дает, за каждый грамм отчитываемся. А на вашу квартиру почти все израсходовали. Вы бы ремонт сделали, что ли. Тут не только крысы – тараканы расплодятся.
В коридоре раздаются новые шаги. В квартиру влетает Расс. Он улыбается во весь рот, оповещает громко:
– Поймал!
И за хвосты поднимает трофей: в каждой руке – по дохлой крысе.
Пани Новак визжит, отскакивает к стене, едва не сносит на своем пути шкаф. Доски пола ходят ходуном.
– Убери! Убери, Бога ради! – кричит она и вжимается в стену.
Расс обиженно смотрит на одну крысу, потом на другую и произносит:
– Работа такая. Велено поймать.
– Ну, поймал – так и выбрось! – стонет пани Новак. – Там, за домом, мусорные баки. Туда их! Что под нос людям суешь?
– Как пожелаете, пани, – послушно говорит Расс и, размеренно ступая, выходит из квартиры.
Женщина тяжело дышит, смахивает со лба прилипшие
