необходимо срочно переговорить с вами. – Юноша покраснел и тут же побледнел, его глаза были на мокром месте, веки опухли.
Они отошли в сторону от остальных.
– Рисака-сан покончила с собой из-за меня, – глотая слезы сообщил он. – Мы встречались с нею, мои родители присылали мне денег, и мы… в общем… я и Рисака-сан, мы…
– Понятно.
– Я думал, что буду наведываться к ней, когда вы будете брать меня с собой в Эдо. Многие имеют временных жен и ничего. А Рисака-сан, она хотела, чтобы я забрал ее с собой в замок Арекусу, а я… – По лицу парня катились слезы. – Это я виноват в том, что госпожа Рисака покончила с собой.
– Понятно. – Ал вздохнул, размышляя над словами самурая, когда за его спиной послышался осторожный кашель.
– Господин, позвольте пару слов? – Начальник охраны выглядел встревоженным, иначе нипочем не стал бы прерывать разговор сюзерена с его слугой. – Парень не виноват. Простите, что невольно подслушал, но… – он низко склонился перед готовым вспылить Алом, – но дело неотлагательное. В общем… – он вздохнул и, подняв глаза на господина, отрапортовал: – Еще две девушки, работавшие вчера на кухне и ухаживавшие за гостями, найдены мертвыми. Сума в канаве за домом гончара, и Намико, служанка Гендзико, в квартале отсюда, за складами.
Повернувшись ко все еще стоящей посреди улицы Фудзико, Ал увидел, как та вычеркивает из списка подозреваемых имена погибших.
Глава 9
Сегун
Если будешь ограничивать себя местом, где тебя родил отец, вообще помрешь с голоду, ибо тебя родила мать!
Подготовка к отъезду – дело не господское, то есть и господское, конечно, тоже. Даже самые старательные и исполнительные слуги любят, чтобы их усердие отмечалось или хотя бы замечалось. Прошел высокий господин мимо трудящегося в поте лица работника, взглянул на труды праведные, что деньгой одарил. Приятно. Особенно хорошо, коли сам сюзерен или кто из его ближайших сановников вдруг в толпе слуг одного-единственного вакато[16] углядит. Мальчишка, ясное дело, язык высунувши от усердия, старается, силится, как можно лучше и скорее полученное задание исполнить. Похвала носящему челку юнцу – и для него, и для родителей его вдвойне приятнее, потому как господин, он же в корень зрит. Услужит господину мальчишка, того и гляди до срока велит самурайский пучок делать, лоб точно взрослые брить да два меча у пояса носить! Вот счастье-то! Отсюда мораль – пусть Фудзико берет на себя все заботы по замку, фуражу и содержанию войска, он, Ал, просто обязан хотя бы чуть-чуть вникать в домашние дела. Этих похвалить, этих побранить. Да хотя бы просто кивнуть головой, мол, видел, учел, принял к сведению. Но на этот раз, пожалуй что, придется вновь бросить все на многострадальные плечи супружницы и старшего сына с зятем. Как-нибудь носильщиков они и сами наймут, и основных, и смену, особого провианта в дорогу брать не следует – протухнет
