изобилия стала личной целью каждого ее гражданина.
Люди начали проявлять инициативу, сначала личную, затем – от имени группы, еще позже – в качестве крупных объединений, созданных в интересах безопасности и защиты и финансируемых работающими и неработающими гражданами. Они освоили искусство торговли и искусство конкуренции, осмыслили ценность личной инициативы и необходимость честного ремесленничества, не унижающего искусство рекламы.
Вкупе все эти факторы определили рост производства и конкурентоспособность цен: все больше людей могли позволить себе покупку американских товаров, все больше рабочих мест появлялось в сфере производства.
Эти ярко выраженные характеристики, в кратчайшем изложении, и есть ядро американской системы: вера, экономический рост, сотрудничество, доверие друг к другу, личная инициатива и честность в отношениях между людьми.
Описание пути к богатству по-американски будет невозможным без привнесения в нее личных соображений читателя, без сопоставления наших сентенций с его личным опытом. А это обусловливает необходимость иметь четкое представление об истории американских источников богатства, чтобы у читателя не возникло сомнений в законности его доли.
Мы стоим перед лицом нового социального порядка, прекрасно понимая его природу, и можем предугадать, к чему он нас ведет.
Единственное, в чем мы должны быть уверены: мы не хотим того «нового порядка», который европейские диктаторы навязали своим народам. Мы так долго живем в условиях независимости, свободы и права личной инициативы, что никогда сознательно не откажемся от этих привилегий.
Наше отношение к диктаторам, чья власть зиждется на попрании прав человека, блестяще сформулировал Роберт Ингерсол в оценке Наполеона Бонапарта: «Чуть позже я стоял у могилы старика Наполеона. Это величественная усыпальница, вся в золоте и позолоте, достойная усопшего божества. Я долго смотрел на саркофаг из редкого, не известного мне вида мрамора, упокоившего прах этого неутомимого человека. Я облокотился о балюстраду и задумался о жизненном пути величайшего солдата современности.
Я увидел его на берегу Сены, где он подумывал о самоубийстве.
Я увидел, как он подавлял мятеж на улицах Парижа.
Я увидел его во главе армии в Италии.
Я увидел его на мосту в Лоди с трехцветным флагом в руках.
Я увидел его в тени египетских пирамид.
Я увидел, как он переходит Альпы, и горные орлы приветствуют орлов Франции.
Я увидел его в России, где пехота снегов и кавалерия диких зверей размела его легионы, как ворох сухих листьев.
Я увидел его в Лейпциге, разгромленного и несчастного, гонимого миллионами штыков, загнанного, как зверь, прижатого к Эльбе.
Я увидел, как он бежал и вернул себе империю великой силой своего гения.
Я
