о взятке, и выложил на стол золото и нож!
«Приплыл», – мелькнуло в голове.
Закончив оформлять протокол, офицер, улыбаясь, констатировал:
– Итак, дружок, картина для тебя вырисовывается не очень приятная. Разбойное нападение, захват заложника и вымогательство, вот тот букет статей, с которым пойдешь на срок. Поскольку самая тяжелая из них – разбой, светит тебе от семи до пятнадцати лет строгого режима.
Рассудок мой категорически отказывался переваривать такую информацию.
«Не может быть! За несколько грамм «рыжья» такой срок? Понты колотят, цену набивают», – крутилось в голове.
Оглушенного таким раскладом, меня отвели в камеру. Поприветствовав сидельцев, улегся на нары, отполированные за долгие годы телами арестантов, и сразу же провалился в сон. Проснувшись, некоторое время никак не мог сообразить, где нахожусь.
– Привет, братишка! Я Сандро, – протянул руку один из сокамерников.
На вид ему было чуть больше сорока, а по наколотым на пальцах перстням можно было понять, что «чалиться» ему приходилось не раз.
– За что закрыли? – поинтересовался он.
– Да вроде как ни за что. Несут пургу про какой-то разбой и клеят статью по беспределу.
Выслушав историю до конца, Сандро, похлопав меня по плечу, стал втолковывать:
– Менты не понтуются. Есть опознание и показание двух «терпил», нож с твоими отпечатками, «рыжье» опять же у них, так что все очень серьезно. Прекращай «сухариться» под чужим именем, называй точный адрес и подтягивай родителей. Без их помощи тебе точно гнить в лагерях в лучшем случае лет восемь. А так, глядишь, предки сумеют договориться с потерпевшими, следствием и судом.
В его словах был резон. Взвесив все, я забарабанил в дверь камеры:
– Дежурный, к начальнику меня!
В кабинете начальника назвал свое настоящее имя, адрес и домашний номер телефона.
– Так-то лучше. Уведите арестованного.
Шагая по коридору в камеру, я навсегда прощался с мечтой об Академии художеств. Беззаботная вольная жизнь закончилась, начиналась знакомая по рассказам бывалых друзей – тюремная.
Сандро, имеющий за плечами семь ходок, оказался авторитетным «бродягой». Корону вора не носил, но считался кристально чистым мужиком, к словам которого прислушивались многие. В общем, поучиться у него было чему. Сблизились мы очень быстро, и он почти с отеческим теплом часами втирал мне о житье-бытье за решеткой. Гагрское КПЗ находилось прямо на берегу моря. Прислушавшись, можно было слышать плеск волн и отзвуки песенок все того же Антонова…
«Эх, бляха-муха! – думалось мне. – Как там стюардесса Нина? Извелась небось вся, переживая, что бросили ее, даже не попрощавшись…»
От семи лет! Двое суток прошло всего, сколько еще впереди? Трудно было представить такой длинный срок. Только что отбарабанил два года в армии, и на тебе – тюрьма!
С
