– овчинка выделки не стоит. Да и не нужны ей чешские гранаты, смехота какая-то!
– И еще там Европа, – мечтательно добавила управляющая, когда Варвара уверила ее, что денег не надо, – я туда летела по привычке – в соцстрану. А прилетела в буржуазную Европу.
– Оль, а ты не знаешь, где там улица Московская?
– По-моему, на горке, где российское посольство или консульство, что ли. Тебе надо на эту Московскую?
– Ну да.
– Найдешь, – подытожила Ольга, – там места не слишком много.
Загорелась красная лампочка «шеф», и Варвара Ольгу мигом отключила.
– Вы еще на месте? – вопросил шеф из селектора. – Вы завтра уезжаете в командировку! Ответственную. Вы можете идти.
– Спасибо, Альберт Анатольевич.
Уходить немедленно ей не хотелось.
Она знала, что как только за ней закроется дверь, Владислава моментально сядет на ее место, чтобы поиграть на компьютере, и перепутает все бумаги, и перевернет все вверх дном, и набрешет чего-нибудь по телефону, и потеряет почту, которую под вечер принесут из управления делами, и зальет кофе новые приказы, и затрет нужные файлы, и опрокинет лак для ногтей на пилотный выпуск нового сериала, а в сетку вещания на будущую неделю завернет остатки еды для своей собачки. Логичнее было уходить после того, как Владислава, изготовив свои рагу и куриные грудки, уберется домой.
Через пятнадцать минут шеф снова ее вызвал.
– Я попросил вас уйти домой, – сказал он раздраженно, – вы что, не слышали меня?
– Слышала, – проблеяла Варвара.
– Ну так идите!.. – крикнул шеф и отключился.
Пришлось идти.
– Лара, – заискивающе сказала Варвара, нацепив Димкину куртку. Илария посмотрела с удивлением. Куртка была недешевая и странным образом меняла пухлощекую секретаршу. – Пожалуйста, посмотрите, чтобы бумаги остались на месте. Владислава…
– Владислава ничего не сделает с вашими бумагами! Что вы на самом деле! Ладочка, Лада! – позвала она, и на зов явилась Ладочка в крошечной черной юбочке и черной же кофточке-декольте, обтянувшей стройное тело так туго, что бюст от ужины даже несколько подпирало кверху. Впрочем, очевидно, так и задумывалось.
Варвара покраснела.
Дура.
– Лада, пообещай Варварочке, что не тронешь ее бумаги. Она волнуется.
Прямо на Варвариных глазах Владислава из нейтральной державы превратилась в активно-враждебную. Вот каким первоклассным снайпером была Илария.
– А что? – еще чуть-чуть выставив и без того невозможной красоты бюст, спросила Владислава сексуальным контральто. – Я что-то делаю с ейными бумагами?
Это она всегда так говорила – ихний, ейный. Это ее так в школе научили.
– Нет, нет, – заторопилась Варвара, – все в порядке, просто в прошлый раз вы куда-то сетку вещания переложили. Альберт Анатольевич меня спрашивает, а я не знаю, где она…
Владислава фыркнула, задержала
