А тут – и снимают, и снимают… И снимают, и снимают… Достали – дальше некуда. Надоели эти журналюги хуже тёртого хрена вприкуску с редькой.
Правда, себя в «ящике» я так и не увидел. Электричества, как я уже писал, у нас нет с прошлого воскресенья. Сидим при свечах и керосиновых лампах. Кстати, если до прошлой среды ещё можно было воспользоваться аккумулятором или батарейками, то теперь они садятся в момент. Даже если никуда не подключены. Машины с бензиновыми движками тоже стоят на приколе – эта тварь ухитряется высасывать электричество даже из динамок. А раз искры нет – как поедешь? У нас тут теперь только дизеля в работе. И то, запускать их приходится толкая с бугра или буксиром. Во, жизнь настала!
Холодильники теперь тоже бездействуют. Продукты держим в погребах. Но там они, как ни верти, портятся намного быстрее. Чёрт его знает, как люди раньше жили без электричества? Стиралки тоже не работают, всё стирают вручную. Ну а воду теперь приходится брать только из прудов – насосы глубинные бездействуют. Хорошо, если как, например, у нас есть артезианский колодец. А так, воду теперь возят каждый день в бочке на тракторе. В общем, куда ни ткни – сплошные заморочки.
Всяких ученых тут понаехало за эту неделю – тьма! Их расселили и в нашей школе, и в детском саду. Многие даже у местных на квартире живут. Военные разбили палаточный лагерь на Кисловом лугу, недалеко от старого колхозного сада. Там одних офицеров человек сто пятьдесят. И не только наших – иностранцев тоже через край. Разные там военные атташе и прочие чины. Да и гражданских иностранцев полным-полно, как собак нерезаных. Вон, пишу письмо, а мимо дома прошли двое чьих-то офицеров. То ли англичане, то ли французы – кто их разберёт?
Насчет этой космической заразы слухи ходят всякие. Но все от неё ждут только неприятностей. Военные уже открыто толкуют о том, что надо бы её прихлопнуть, и – капут. Бабки, те вообще в панике. Развели кадило про конец света. Правда, всерьёз это мало кто воспринимает, больше смеются. Вообще, нашу Лаповку ты сейчас ни за что не узнал бы. Это, прямо, какое-то вавилонское столпотворение. Кого у нас тут только нет! И немцы, и американцы, и китайцы, и индусы, и итальянцы… Целый день по селу галдёж – чёрта с два что разберёшь. С какими-то приборами бегают взад-вперёд, что-то замеряют, что-то проверяют. Переводчики здесь в большой цене. Кстати, среди нашей пацанвы тоже нашлись полиглоты – в момент научились понемногу болтать сразу на нескольких языках. Тех, кто лучше всего в этом рубит, бывает, приглашают как настоящих толмачей, и неплохо за это платят. Ну а большинство кроме матерщины на иностранных языках так ничего и не освоили. Бывает, начнут меж собой понту ради на разных языках ругаться – уржаться можно.
Ну а мне, иной раз, хоть на улицу не выходи. Где только появлюсь, сразу замечают: «О, это есть Валери Градофф!», и опять ко мне с расспросами, будто я что-то другое могу рассказать, кроме того, что уже тышу раз и ученым, и военным, и журналистам долдонил. А им всё мало. Всё-то думают, будто самое интересное
