поприветствовала я красоток.
Если бы сюда залетел ангел, он очень быстро склонился бы к порочным развлечениям, более того – инициировал бы их собственноручно. Итак, девушки – прически на ура, макияж выше всяких похвал и обуты или в босоножечки, или в шлепки на очень высоких каблучках. Одежда особым разнообразием не отличалась, и объединяло ее главное качество – ее было мало. Крайне мало. Топик и шортики, или топик и юбочка, причем нижнее одеяние – по самое не хочу, верхнее – подчеркивало все верхнее. На фоне полуобнаженных красавиц из модельных агентств высокородные смотрелись… еще более развратно, если честно. Нет, у этих губы не пылали алым цветом, а грудь не вываливалась из нижнего белья, зато стильные облегающие халатики были на таких застежечках, что становилось понятно: от своей одёжки эти избавятся быстрее, чем полуголые девицы.
Поймала себя на мысли, что отвлеченно думаю о размерах во-о-он той блондинки. И это я, женщина, повидавшая немало полуголых моделей, а вот что делать нашим охранникам, например? Ведь увольняются из агентства, несмотря на высокую зарплату и удобный график работы. А девицы продолжали смотреть на меня, неумытую, непричесанную, в нелепой, старой, местами затертой, но очень удобной и родной пижамке, вышитой слониками.
– Доброе утро, Тиа, – решила нарушить молчание Лили, одна из трех мной засланных.
– Выглядишь уставшей, – поддержала ее Фея, у которой сценический псевдоним – Фея ваших грез.
– Этой пижаме уже сколько лет? – Сани не отстала от подруг. – Лично я с этими слониками уже пять лет как знакома. Может, выбросишь наконец.
– Нормальная пижама! – возмутилась я.
– Гадость, – позволила себе заметить одна из высокородных.
– Кстати, да, – пристально глядя на эту самую генно-модифицированную, произношу я, – надо с вами со всеми перезнакомиться.
Высокородные мгновенно поняли, что слово «гадость» я ассоциирую именно с ними, и надулись.
– И кстати, – вспомнила я, – кто из вас, морды бесстыжие, склонял меня ночью к лесбийским утехам?
Две высокородные на мгновение опустили глаза. Потом до них дошло, что я не в курсе, кто именно посещал меня во мраке ночи, и, воспрянув духом, они решились эти самые глазки на меня поднять. Поздно! Отследила обеих.
– Позор! – возмущенно начала я. – Это что за манеры, я вас спрашиваю?! Одна руки распускает, – та самая «одна» заметно покраснела, – вторая объявляет о задолженности и требует уплаты долга немедленно! Ты, рукораспустительница, так кошельки у почтенных граждан воровать надо! А к мужику в штаны вороватым движением лезть не полагается! – среди девушек послышались хитрые смешки. – А ты, – и вторая от расправы не ушла, – ты девушка или кредитор?
Любуюсь потрясающим зрелищем: пунцовая от смущения высокородная – это нечто.
– Не умеете соблазнять – не беритесь! – Да, я была злая. – Теперь переходим к делу.
– Я Палин, – начала ближайшая ко мне девушка.
–
