– все это одна и та же публика! Не очень-то приличные люди, которые грабили и насиловали!
Его лицо напряглось, я будто даже услышала возмущенное порыкивание. Мне стало стыдно, что я его разочаровала.
– Боюсь, я сморозила глупость, – прошептала я. – Извините.
Он заставил меня томиться какое-то время, показавшееся вечностью. После чего безнадежно мрачное выражение его лица превратилось в нахальную ухмылку.
– На этот раз прощаю.
Мы прыснули, глядя друг другу в глаза. А потом я узнала, что, согласно выдаваемым королем каперским свидетельствам, корабли корсаров имели право нападать на неприятельские суда и брать их на абордаж. Эти милые господа – в отличие от пиратов, которые были обыкновенными разбойниками, – соблюдали законы военного времени и передвигались на судах меньшего размера ради более высокой скорости и возможности охранять суда покрупнее или же торговые корабли в период военных действий. Я была покорена. Низкий и одновременно мягкий, почти пьянящий голос Пакома вызывал в моем воображении грохот пушек, крики мужчин, ввязывающихся в бой; развевались и хлопали на ветру флаги, бушевали волны, закипала морская пена. У Пакома явно был талант рассказчика: он заставлял меня совершать путешествие во времени. Выражение его лица менялось в соответствии с описываемыми событиями, голос временами затихал настолько, что мне было легко убедить себя, будто мы с ним втайне от противника готовим план атаки.
– На самом деле, – с видом заговорщика подвел он итог, – я вынужден сделать одно признание… Каперство позволяло корсарам возвращаться в порт с полными трюмами, содержимое которых они, естественно, скрывали от адмиралов. Ну и забивать пещеры пиастрами.
Из какой он эпохи? Точно уж не из моей! Я хмыкнула:
– Таким образом, в отличие от пиратов, корсары были вполне респектабельными господами, заслуживающими безоглядного доверия…
– Ну вот, вы все правильно поняли!
Ноэ упивался бы его словами и дорого заплатил бы за то, чтобы очутиться на моем месте.
После ужина он предложил зайти в бар недалеко от моей гостиницы. Я хотела, чтобы вечер не кончался, мне было хорошо с ним, меня переполнял новый, неведомый дух свободы. Я недоумевала: до этого вечера я никогда не считала себя пленницей собственной жизни, и уж тем более никогда не задыхалась в ней. Он помог мне понять, что я заблуждалась. Сегодня вечером я, конечно, не забыла о Ноэ, но меня как будто освободили от бессменной роли матери. Такое со мной происходило впервые за последние семнадцать лет: я вдруг отодвинула сына немного в сторону и подумала о себе – о себе как о женщине, пусть хоть на несколько часов. Ну что ж, мне хотелось удержать ненадолго это ощущение и выпить с Пакомом перед возвращением в гостиницу.
Бочки на маленькой обогреваемой террасе паба, в который он направился, развеселили меня.
– Что вас насмешило?
– Ваше особое отношение к бочкам! На складе их полным-полно, а теперь вы привели меня сюда.
