если, конечно, они не бегают по магазинам и не скупают нашу продукцию. Я думал, что вы не такая. Что вы телом и душой преданы компании. Я ошибался. Возможно, вам следовало бы поменьше нянчиться со своим потомством и уделять чуть больше внимания работе. Совещание окончено, милая Тельма.
Он поднялся. Я почувствовала, как у меня в груди поднимается волна глухого гнева.
Нянчиться. Предыдущие сутки я провела у постели Луи. Да, я нянчилась с моим любимым ребенком. Старалась хоть чем-то ему помочь. Пыталась обмануть собственное отчаяние и вскоре сбросила с себя ставший бесполезным панцирь. Мне вспомнился первый школьный день Луи. Да, я с ним нянчилась. Я сунула ему в ранец его любимый шоколадный батончик, красным фломастером нарисовав на обертке сердечко, чтобы ему было не так одиноко, чтобы он знал, что я всегда буду с ним рядом. Мне вспомнился тот день в роддоме, когда я взяла Луи на руки. Я с ним нянчилась. Одна. Я чувствовала себя плохой матерью, потому что мне не удавалось наладить правильное кормление. Грудь у меня болела, и ничего не получалось. Луи терял в весе, и врачи советовали мне переходить на искусственное вскармливание. Но я не сдавалась. Прошло два дня, и Луи начал нормально сосать. Я плакала. Да, я с ним нянчилась.
Этот подонок сам не соображал, что говорит. Я подошла к нему и сделала то, что должна была сделать давным-давно. То, что давным-давно должны были сделать все женщины, работающие в этой компании. Я встала перед диктатором, перегородив ему проход. И изо всех сил врезала ему по морде.
Это был хороший удар. Удар с большой буквы.
Суперудар.
Суперпощечина.
Лучшая из пощечин.
Я понимала, что дорого за нее заплачу. Меня уволят. Но как я ему вмазала! Блин, как мощно я ему вмазала! Этот гаденыш уставился на меня как баран. Потрогал рукой щеку, улыбнулся и бросил своей камарилье:
– Немедленно уволить.
– С огромным удовольствием покину вас, господин президент – генеральный директор, – ответила я.
Я вышла из зала заседаний в непередаваемом настроении. Я думала, что буду рыдать. Вместо этого я хохотала.
Глава 5
Да или нет?
Я все испортила. Цель номер два была безнадежно провалена. Но одно я усвоила твердо: я больше не стану работать, как работала прежде. Я боялась, что мне будет плохо, но уже на следующий день у меня с плеч свалилась огромная тяжесть. Теперь я могла дни напролет проводить в палате Луи. Я рассказала ему, что со мной произошло и как я разобралась с этой старой свиньей – гендиректором «Эжемони». Я изобразила всю сцену в лицах, вызвав смех у медсестер, в том числе у Софи Даван, которая по секрету шепнула мне, что у них в больнице таких тоже хватает: нельзя пройти по коридору, чтобы не нарваться на очередного хама; по ее мнению, моя история должна внушить надежду всем женщинам, вынужденным ежедневно подвергаться унижению со стороны обормотов, неспособных справиться с избытком тестостерона. Мне хотелось поделиться этим с матерью; впервые за многие годы, подумала я, она будет мною гордиться. Но я быстро
