style="font-size:15px;"> Не зря эти шедевры именуют роботами, хоть и фотографическими. Красивая внешность с застывшими навеки чертами лица. Как-то не верилось в ее реальность. Казалось, она всю жизнь провела неодушевленным предметом – манекеном.
– При жизни мы ее, слава Богу, в таком виде не видели, – заявила Наташка и оглянулась на меня, ища поддержки. Я подтвердила это заявление, для убедительности пристукнув скоросшивателем по столу. – Потому что не видели… и все. – Посмертно, если этот факт имеет место быть, тоже. Имеется в виду, в бронзе, как памятник…
Владимир Александрович укоризненно покачал головой:
– Подробностей, где вы ее не видели, не надо. Достаточно того, что эта женщина или похожая на нее вам не известна. Правильно?
Наташка собралась было заартачиться. Ей не хотелось врать на сто процентов. По вполне понятным причинам. Если разделить фоторобот на отдельные детали, уголок рта, половинку брови или кончик носа всегда можно примерить на знакомых, и они подойдут им, как родные. Подруга успела разинуть рот, я вовремя себя подстегнула и, перекинув ей скоросшиватель, который все это время вертела в руках, уверенно ответила:
– Абсолютно правильно!
Наташка растерянно повертела железяку и швырнула ее Хореву. Он поблагодарил и попытался сунуть скоросшиватель в ящик стола. Как бы не так! Там не было места. Но следователь оказался достаточно упрямым, выставил наверх поллитровую кружку с дарственной надписью, и скоросшиватель исчез с моих глаз навсегда.
Выяснились интересные вещи. Максимовы проживали по месту официальной регистрации – в небольшом городке с потусторонним названием Зарайск, расположенном в шестидесяти километрах от Рязани. Стас действительно являлся студентом первого курса, но не Университета дружбы народов, а Московского авиационно-технического университета. Семья снимала однокомнатную квартиру в доме, располагавшемся по соседству с нашим. С общежитием, куда Стаса с большим трудом устроили родители, пришлось расстаться, поскольку мальчик действительно был бит студентами, и не единожды. Его заподозрили в участившихся мелких кражах. Стасу пришлось отдуваться за четыре случая хищения двухсот рублей, одной зажигалки, пачки сигарет, половинки батона варено-копченой колбасы, трех новых общих тетрадей и книги «Ошибки Камасутры». По ходу обсуждения фактов воровства бедняга не выдерживал и приводил увлекательные примеры из истории о способах тайного изъятия ценностей у их собственников или законных владельцев. Короче говоря, «он слишком много знал», за что также был бит. К счастью, правда восторжествовала – фактический виновник краж был установлен, и студенческое братство с чувством огромной вины за поклеп на собрата возлюбило Стаса, как родного, со всеми его недостатками. Была надежда на то, что эта любовь продлится все время обучения, но мама решила не испытывать судьбу.
Причины, по которым Лидия Петровна кое в чем откровенно нам врала, следователю еще предстояло установить, а посему наши показания пришлось оформить документально.
Владимир
