на семинаре по расстановкам: у меня нет своего места. Я думаю, что моя самодостаточность и упрямство отсюда же. Было требование быть взрослой, которое существовало с незапамятных времен, не давать себе спуску, нести ответственность. Все слилось – и бабушкина обида длиною в жизнь, и папино сложное отношение к своим корням, и моя странная независимость, которая иногда чувствуется как бремя. Папа с малолетства рос в чужих семьях по непонятной до конца причине, я думаю, в этом причина сложного отношения к корням. Так что, наверное, я время от времени устаю от своего материнства. Но разве не от папы радостное и ровное ощущение полноты жизни, не от мамы – умение любить (я ведь никогда не сомневалась, что они любят), разве не от бабушки – выносливость и способность созерцать?
Человек умер и попал на небо. Пророк повел его по длинному коридору и привел в зал, где на огне стоял огромный котел с кипящим супом. Голодные люди пытались донести до рта ложки с супом, но те были слишком длинными. Люди ошпаривали друг друга, вопили и дрались своими ложками. Пророк сказал своему спутнику: «Это ад».
Они долго шли до другого зала. Там стоял такой же котел, вокруг него сидели люди с такими же длинными ложками. Слышался лишь плеск ложек в супе и тихий удовлетворенный гул. Один опускал ложку в суп и кормил другого. Пророк сказал: «Это – рай».
Гипноз
Добрый доктор Айболит
Трудно переоценить значение гипнотизма для развития психоанализа. Психоанализ управляет тем теоретическим и терапевтическим наследством, которое он получил от гипнотизма.
Алапаевск, рабочий городок под Свердловском. Потемневший деревянный дом на высоком каменном фундаменте. Здесь содержали членов дома Романовых, их казнили на следующий день после расстрела царской семьи. Дом-музей Чайковского, который жил здесь в 10 лет, когда его отец был начальником металлургического завода. Сейчас это АМК – Алапаевский металлургический комбинат со своей медсанчастью. Невропатолог медсанчасти во время моего приезда в летнем отпуске, а пожилой невропатолог поликлиники, который заведует и неврологическими отделением горбольницы, на больничном. Все на новенького!
Первая пациентка, молодая крепкая уральская казачка, твердит одно: «Вся не могу». Большего от нее добиться не удается, неврологический осмотр ничего не дает. Пишу в амбулаторной карте «Общее недомогание» и выписываю общеукрепляющие, произнося рекомендации по режиму. Казачка в это время молча одевается и уходит, не взяв рецепт. Наверное, хотела больничный.
Заходит молоденький терапевт, просит помочь, идем в его кабинет. Он фельдшер, только что закончил местное медучилище. Бегает вокруг молодой пациентки: «Ляжешь, нет? Покажешь, нет?» Увидев подкрепление, пациентка убегает. Иду к себе. Там уже скопилась очередь. Заходят два типичных зэка, один поигрывает топором, без
