умолкала. После смерти супруга ей вряд ли дадут другую пару. Оставшиеся годы, она проведёт в одиночестве. В доме на окраине рабочего района. Там, куда власть Шелты доходит куда быстрее, чем в сам Народный дворец.
Ева на несколько минут остановилась, думая о том, кто этот человек. Последнее время она всё чаще задавалась подобными вопросами, но ответов не находила. Часы, почти под самой крышей, пробили девять. Времени стоять и смотреть по сторонам уже не было. Комендантский час наступал ровно в десять, а до этого нужно было заскочить в химчистку и забрать постиранные и идеальные, как всё в этом городе, вещи и постельное бельё.
В комнате пахло мятой. Ева всегда выбирала этот аромат для постели. Он казался ей приятным и помогал хорошо спать. И сейчас комната, наполненная спокойствием и приятными воспоминаниями, не казалась такой душной, как последние полгода. Она открыла жалюзи и впустила мягкий лунный свет. Он проскользнул в комнату, словно вор и, желая быть незамеченным, слегка коснулся синей обложки.
Планы покушений – вот что это было. Ева аккуратно перелистывала страницу за страницей. Здесь было всё, что в считаные сроки приведёт к повышению – имена, будущие покушения и детали прошлых. Ева поёжилась и спрятала книжечку под подушку. Офицер С. нашёл всё-таки людей похожих на себя. Даже такой человек, как он, смог найти своё место в этом мире. Ева погасила свет, но окно закрывать не стала. На небе показался первый лупош. Снова будет дождь. Пока город спит, он приведёт его в порядок. Кодекс диктовал крепкий сон, но Ева всё никак не могла закрыть глаза. Она рассматривала неподвижные тени домов и гаснущих один за одним фонарей.
Что будет дальше? Город оставался на месте, пока Ева стремительно неслась в неизвестность. Она вдруг почувствовала укол совести. Почти забытое чувство. Стыдиться не приходилось уже давно. Да и не за что, когда подчиняешься всем правилам Кодекса. Ева растёрла лицо обеими руками. Подчинялась ли она им сейчас?
Глава пятая
В небольшой комнате, на окраине города, у узкого окна, перебирая старые фотографии, сидел мужчина. Его волос уже коснулась седина, а лоб делили неглубокие морщины. Каждое утро он отодвигал тяжёлую кровать, когда-то привинченную к полу, вытаскивал из стены выпиленный прямоугольник, за которым скрывалась жизнь целого столетия, запечатлённая на девяти фотографиях.
Мужчина аккуратно раскладывал свою ценность на узком подоконнике, выходившим на стену завода по переработке мусора, и всматривался в лица и здания. Они казались ему такими близкими. Каждый загнутый уголок, царапина или дырочка ласково поглаживались.
Печатные фотографии полностью исчезли в конце XXI века. И то, что в его руки когда-то попала старая коробочка, в которой хранились бережно завёрнутые в шелковый красный платок фотографии, было несказанной удачей.
– Ты снова занимаешься разлагающим делом? – в комнате появилась невысокая полноватая женщина в серой робе.
Она отчитывала супруга, попутно вытирая пыль и раскладывая
