в юго-восточной части Тарасовского района было трудоустроено благодаря заводу «РигТарс», и дела там шли очень даже неплохо. Пока на цеха не положил взгляд владелец торговой сети, пожелавший присоединить, так сказать, производство непосредственно к прилавку.
Началась обычная в таких случаях журналистская кампания, апогей которой совпал с переездом бывшего директора и по совместительству совладельца «РигТарса» Артемия Ничкова в загородный дом. Местная пресса принялась буквально осаждать поместье Ничкова, журналисты жаждали заполучить эксклюзивное интервью обездоленного предпринимателя. Однако Ничков держал круговую оборону, лишь изредка высылая к представителям прессы своих секьюрити или холеного молодого человека. Этот последний, как правило, потчевал журналистов фразами в стиле «расследование ведется», а то и вовсе «без комментариев». Прямо скажем, небогатый улов.
Поскольку особняк Ничкова был выстроен не в чистом поле, а в элитном коттеджном поселке, владельцы соседних домов начали недвусмысленно выражать недовольство бесконечными визитами журналистов, которые в своем стремлении пообщаться с бывшим владельцем «РигТарса» вели себя довольно бесцеремонно. Соседей Ничкова можно понять – они-то не имели отношения к перипетиям со сменой владельца ликеро-водочного завода. Так с какой стати им терпеть неудобства? Владельцы остальных коттеджей также поддержали круговую оборону, но теперь уже, разумеется, всего поселка, а не одного лишь особняка Ничкова. Журналисты и здесь нашли повод для скандала, заявив, что все собственники коттеджей состоят в сговоре с многострадальным Ничковым. Они также выразили уверенность, что никакого силового захвата завода не было, и якобы сам Ничков изначально находился в сговоре со своим обидчиком.
Однако представителей СМИ довольно быстро, что называется, угомонили, пригрозив привлечь к ответственности за клевету. А возможно, и чем-то посерьезнее. Как бы там ни было, шумиха вскоре улеглась, и в «РигТарсе» окончательно воцарился новый владелец.
Выложив Векшину свои познания по данному вопросу, я поинтересовалась, при чем тут, собственно, Скрынников.
Векшин некоторое время задумчиво смотрел на меня, барабаня пальцами по столу. Последнее обстоятельство начинало всерьез меня раздражать. Я поняла, что Виктор спохватился, стоит ли вообще посвящать меня в подробности этого дела. Дружба, конечно, дружбой, но…
– Скрынников… – произнес наконец Виктор. – Скрынников вел это дело. И, похоже, хорошо погрел на нем руки. И до сих пор греет.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я. Неужели Скрынников «крышует» «РигТарс», ведь именно эту мысль хочет донести до меня Векшин? Честно говоря, мне он показался мелковатым для таких дел. Во всяком случае, если исходить из сведений, которые предоставила мне Ястребова.
– Ну, во-первых, – веско заговорил Виктор, – заявление о силовом захвате написал в тот же день сам Ничков. Но делом тогда занимался не Скрынников, его на следующий день отозвали из отпуска и официально поручили расследование.
– Подожди-ка! –
