После чего вскинула голову, резко проговорив: – В общем, так! Жди меня и будь готова.
– А как ты объяснишь мое отсутствие… всем? – Я покосилась на Изру, которая, сосредоточенно жуя моллюска, косилась на нас. – Это ведь дело не одного дня и, может, даже не недели.
– Я же говорю, у нас есть время. А с отцом и мачехой я все улажу. Ты, Мари, главное, перстень верни. А здесь я тебя прикрою.
Все звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или, может, это я после предательства Козлова жду отовсюду подвоха? Как бы там ни было, других вариантов у меня нет. Зато есть горячее желание снова стать человеком.
И, к счастью, это произойдет уже сегодня.
Рассарх Санторский
Стражники разняли алебарды, и командир королевской гвардии прошел в личные покои его величества. Внимательно огляделся, выискивая взглядом Рассарха, а обнаружив того в кресле на просторной террасе, с улыбкой проговорил:
– И как поживает наш счастливо спасенный жених?
– А как, по-твоему, может поживать смертник перед казнью? – не оборачиваясь, мрачно усмехнулся его величество. Дождавшись, когда друг выйдет на террасу, жестом предложил ему устраиваться в соседнем кресле и угощаться вином с тарвинских виноградников, которое Доран ле Крон предпочитал всем остальным крепким напиткам.
Заметив хрустальный графин, поблескивавший в свете уплывающего за горизонт солнца, Доран довольно причмокнул губами. Наполнив бокал до краев, приземлился в глубокое кресло и с наслаждением вытянул гудящие от долгой ходьбы ноги.
– По-моему, ты драматизируешь. Через три дня в Асканию прибудут толпы красоток, жаждущих выскочить за тебя замуж, а тебе лишь останется выбрать из них самую подходящую.
– Ключевое слово – толпы, – не разделил оптимизма друга Рассарх.
Он почти не притронулся к вину. Пригубил раз, может, два. Все остальное время задумчиво вертел бокал в руках, наблюдая за тем, как отблески закатного света играют на тонких гранях.
Точно так же сверкал и переливался камень в перстне, который он отнял у мары.
Мара… С глазами цвета моря, что шумело за стенами города. Пенные волны разбивались о прибрежные камни, на одном из которых его, истекающего кровью, и нашли на рассвете. И все благодаря Нахрефату. Если бы не верховный маг, эта маленькая хвостатая дрянь погубила бы их всех. К счастью, магу удалось спасти не только короля, но и солдат.
Прав был Нахрефат, следовало сразу ее пристрелить. А он вместо этого чуть не поддался ее чарам. Самоуверенный глупец! Наверное, магия мары продолжала на него действовать даже сейчас, потому что с тех пор, как пришел в себя, Рассарх только о ней и думал. Весь день воскрешал в памяти ее образ, но, к своей досаде, черты лица морской красавицы были как будто затянуты туманом. Лишь ее колдовские глаза, казалось, навсегда запечатлелись в его сознании, и теперь, всякий раз глядя на море, омывавшее берега Аскании, Рассарх вспоминал о своей маре.
Вернее, не о своей конечно же, а о той, что угодила
