Делай, что говорю.
Минут через пятнадцать в дверях начальственного кабинета появился взлохмаченный Мишка с бутылкой кагора.
Начальник молча забрал у него бутылку и уставился на этикетку, затем поднял бутылку вверх к электрической лампочке.
Во время этих манипуляций отец Стефан шептал молитву, а Мишка, ничего не понимая, изумленно смотрел распахнутыми глазами на начальника.
– Слушай, батюшка, – обратился к священнику главный таможенник, – а ведь ты прав. Тут и свет видно, и цифры разные.
При этих словах отец Стефан выдохнул и перекрестился, у Мишки же челюсть поползла вниз, чтобы так и остаться. Священник благодарил Бога за удачную мысль, а Мишка был уверен, что поп начальника с ума совратил…
Руководитель таможни лично проводил священника к машине, поблагодарил за подаренную бутылку настоящего кагора и… открыл границу.
Выруливая с одной таможни и заруливая на другую, которая присоседилась рядышком, отец Стефан улыбался во весь рот и радостно пел песнь Амвросия Медиоланского «Тебе, Бога, хвалим…».
Как оказалось, рано пел. Родные таможенники приготовили батюшке сюрприз, о котором он до сих пор рассказывает с придыханием и только тогда, когда попросят.
Наша граница была обустроена скромнее, без двухэтажных излишеств, турникетов и телекамер. Тех, кто въезжал в страну родную, как правило, лишь окидывали взглядом и пропускали без обычной для иностранцев строгой проверки. Чем отец Стефан не угодил, непонятно до дня нынешнего, но как он думает, – слишком широко улыбался.
Таможенник приказал открыть багажник и, полностью проигнорировав два ящика с настоящим кагором, указал на пакет с сотней покрывал, столь необходимых для последнего пути батюшкиных прихожан.
– Это что?
– Покрывала.
– Почему так много?
– Так спрос большой.
Таможенник пожевал губами и четко, отделяя слово от слова, выдал следующее:
– Вы, гражданин отец священник, своим торгашеством наносите урон экономике государства, в котором живете.
Отец Стефан даже слова молитв позабыл. Он ошарашенно смотрел на местного Карацупу и не знал, что ответить.
– Вам, как работнику культа, должно быть стыдно заниматься спекуляцией, – продолжал таможенник, постепенно повышая голос, так как вокруг стали собираться прочие стражи порядка.
Отец Стефан молчал.
– Вот скажите, зачем вам в церкви столько покрывал? – вопрошал таможенник. – Каждый день банкеты устраивать?
Тут батюшкин голос и прорезался…
– Банкеты?! Да это покрывала покойников в гробу покрывать.
На таможне установилась тишина. Было слышно, как со стороны сопредельного государства летело, нарушая границу, три комара, как квакали лягушки в заграничном пруду, казалось, если еще прислушаться, то можно явственно услышать, как
