style="font-size:15px;"> Впрочем, не так уж он был и молод. Ему было около двадцати пяти, он был лишь чуть младше Ингрид, и она могла бы поклясться, что он никогда не изменится, навсегда останется Лелем, сидящим под березой с дудочкой и воспевающим рассвет. Между ним и такими мужчинами, как Рудольф, отец Ингрид, не было ничего общего. Но это никак не помогало Ингрид, когда его не было дома, перестать его ждать. То, что она чувствовала, было чисто физическим, на уровне биологических процессов, на уровне гормонов и неосознанных, неконтролируемых реакций. Чувство было совершенно нерациональным, бесполезным и даже опасным – но необоримым. Любовь зла…
Любовь. Нельзя сказать, что Ингрид была рада своей любви. Она много бы дала, чтобы вернуться к той беззаботной, эгоистичной жизни, которой жила прежде и которую она так любила. Быть номером «два» ей было невыносимо. Думать о том, что когда-нибудь Готье не вернется к ней, – еще хуже.
Идея создать музыкальную группу принадлежала Ингрид. Это, конечно, не означало, что до нее эту идею никто никогда не озвучивал перед Готье. Многие говорили, и многие убеждались, что Готье до этого нет никакого дела. И когда Ингрид сказала ему, лежа на постели, замотанная в мятую простыню, о том, что хочет заниматься продвижением его музыки, он только усмехнулся:
– Зачем? Это все пустое.
– А что не пустое? Ездить по всем этим диким шабашам? – возмутилась она. – Сидеть в этих палатках, есть тушенку?
– Ты не любишь тушенку? – Он рассмеялся, протянул к ней руки и попытался стащить простыню. Он не придавал разговору никакого значения.
– Разве ты не хочешь заработать денег?
– Мне ведь много не надо, – пожал он плечами. – Все, что нужно, у меня есть.
– Что у тебя есть? – Ингрид вырвалась из его рук.
Она хотела создать эту группу, хотела, чтобы их с Готье объединяло что-то еще, кроме этих бессонных ночей и утренних чаепитий. Она считала его талантливым. Но даже если бы она считала его бездарным… Ингрид прекрасно знала, как устроен этот мир и что люди остаются вместе только по каким-то серьезным причинам. Рука руку моет. Его руки были нужны ей, как воздух. Нужно дать ему то, что он оценит, – и он будет рядом с ней. Нужно дать ему что-то, что не могут дать другие. Нужно действовать так, как когда-то действовал ее бизнесмен.
– Ты не хочешь, чтобы люди услышали твою музыку?
– Они и так ее слышат. Я играю ее все время.
– Ну что ты такое!.. – Ингрид всплеснула руками и задумалась. – А разве ты не хочешь иметь возможность сделать что-то по-настоящему важное и большое в этой жизни, в этом мире? Ты можешь стать звездой и говорить о мире, о природе, ты можешь убеждать людей в том, во что веришь! – Ингрид была более чем красноречива. Ей было глубоко плевать и на мир во всем мире, и на природу, и на судьбу бенгальского тигра, но ей не было плевать на Готье. И он сказал «Да».
Глава 4
Группа
