style="font-size:15px;"> – Правильно в нашем полку постановили запретить азартные игры, – поддержал Зерендорфа Рубанов. – Разрешены только коммерческие… Хотя в чём разница?.. Помиритесь, господа, и не надо друг другом ломать скамейки. Ещё древние говорили: «синэ ира эт студио», что означает: «без гнева и пристрастия», – сразил всех наповал Аким.
Потрясённый мудростью товарища, Дубасов потряс руку Кужелеву:
– Простите меня, господин подпоручик, я был неправ.
Тот недоверчиво, одним глазом, оглядел однополчанина.
– Здесь место такое, – похлопал по плечу сослуживца Дубасов. – Ну, право, не сердитесь. Я тоже в прошлом году одноглазым был, – начал по-быстрому облачаться в белый китель со знаком окончания ПВУ. – Мистер Ефимов, – неожиданно заорал он, – помогите шашку нацепить.
– Хорошо, что вы, мсье, не в артиллерии служите, – стал развивать понравившуюся мысль Рубанов.
И под вопросительным взглядом семи офицерских глаз докончил:
– А то бы пушку на прогулку брали….
– Бу-а-а-а! – больше всех развеселился бывший Циклоп.
Дубасов до того был рад друзьям, что даже их подначки веселили его.
– Отсюда и до нашего прошлогоднего лагеря рукой подать, – радостно кивнул в сторону юнкерских бараков.
– Завтра брата навещу, – направились они в Дудергоф.
– Дудергоф нам роднее Красного села, – философствовал Зерендорф, разглядывая дома и дачи посёлка. – И офицеров теперь шугаться не надо, – перекрестился на купола белой церкви.
– Между прочим, церковь Святой Ольги, – тоже перекрестился Рубанов.
Дубасов креститься не стал, а увидев неподалёку пивную, предложил зайти туда.
– Жарко, хоть и вечер уже. Пивка выпьем и на дачу пойдём.
– Во-первых, – открывая дверь в трактир, произнёс Рубанов, – гвардейцам не рекомендуется посещать подобные вертепы, – попробовал перекречать музыкальную машину, воодушевлённо скрипевшую «Трансвааль».
– А что, во-вторых? – полюбопытствовал Зерендорф, зная по опыту, что «во-вторых», можно и не дождаться.
– Во-вторых, на какую дачу?
– Э-эх, темнота, хоть и по латыни калякаешь, – усаживаясь за стол, подозвал полового Дубасов. – На ту самую дачу, где дамы живут…
– Уж не водоплавающие ли? – поразился Аким.
– А вот за это можешь и ответить по всем правилам от 20 мая 1894 года.
– Послушай, Виктор, меня какие-то смутные подозрения начинают садистски терзать… Уж не Ромео ли ты шекспировский?
– Чего-о? Зерендорф. Будь моим секундантом. Дожился… Лучший друг какой-то ромеой обзывает, – покраснев, засмеялся Дубасов, нервно притопывая ногой под «Пятёрку», которую надрывно играла машина.
После пива на душе у друзей стало как-то приятнее, а воздух чище и прохладнее… Над дудергофской горой собирались облака. Блестела на солнце речка Лиговка,
