Бирбауха поприветствовать, как он мне с одобрительными ухмылками спешит время отметить:
– Всё, затикало. Теперь можно не торопиться, счетчик пишет, а деньжата уже где-то шевелятся, в ваш карман просятся… Вообще денег лучше иметь много, чем мало. А лучше налички на свете вообще ничего нет!
В комнате переводчиков еще темно. Зажег свет, сел, стал ждать.
Минут через двадцать появился невысокий юркий очкарик с нервным лицом и важно сообщил, что он тоже – Einzelentscheider, господин Марк, но фрау Грюн сегодня больна, и поэтому он вынужден заменять ее и заниматься «черным трудом», а работать мне сегодня со Шнайдером.
В тонкой папке – две бумажки: справка из полиции Дюссельдорфа и анкета с данными; на фото – угрюмое квадратное лицо, бритый череп.
фамилия: Орлов
имя: Потап
год рождения: 1981
место рождения: с. Семибалки, Россия
национальность: русский
язык/и: русский
вероисповедание: православный
Я повертел в руках чистый бланк, куда надо было переносить эти данные.
– И зачем вообще все это переспрашивать? – спросил я у Марка (вспомнив хера Челюсть). – В сопроводиловке же написано, кто он. Зачем еще раз одно и то же переписывать?..
Марк сверкнул очками:
– Это наспех записано в полиции, с его слов. А вот что он сейчас скажет и что вы запишете – это уже в дело пойдет, окончательный вариант. Надо очень внимательно слушать.
Потап Орлов – косая сажень, массивен, угрюм, прыщав, деревенский парень с грубым черепом, сонными глазами и большими кистями. Неуклюж и медлительно-тяжел в движениях, будто каждый раз пуды ворочает. Одет в темную робу. Угрюмо смотрит в одну точку, руки держит за спиной, как на прогулке в тюрьме.
Мы сели за стол.
– Имя у тебя редкое, – сказал я ему. Он потупился:
– От дедуни.
Все данные были правильны, только пункт «вероисповедание» вызвал у него протест:
– Не православный я. Сектанты мы.
– Какая секта?
– По комнатам сидим – книги читаем, молимся. – Он говорил нехотя, односложно, иногда вдруг переходя на неразборчивую скороговорку.
– Адвентисты? Субботники? Духоборы? Молокане?
– Убивать – грех. Воровать – грех. Молиться и работать. – Он переложил по столу руки в заусенцах, мозолях, пятнах, с грязными ногтями: – Оружие держать – грех. Бог не велит. Нельзя.
Марк, узнав, в чем дело, ехидно ухмыльнулся:
– Ах, вот в чем дело! Мне уже все ясно. Будет на пацифизм давить. Сколько этих свидетелей Иеговы у меня побывало! Пишите «православный сектант».
Я сказал об этом Потапу. Он безразлично ответил:
– Пойдет. А вы кто будете?
– Переводчик. Буду помогать
