Данилов почувствовал, как ярость медленно начинает заполнять его всего.
– Что ты сказал? – заржал подполковник. – Гинекологический кабинет, это вроде ты в нем работаешь?
– Вроде.
– Ну молоток ты, Данилов. Я ребятам нашим расскажу, они со смеху помрут. Ну ты и молодец! Давай знакомиться. Свиридов я, Алексей Григорьевич. Для тебя просто Леша.
– Так-то оно и лучше, Леша.
– Что стряслось?
Данилов вкратце рассказал всю историю, умолчав об удостоверении Лялина.
– Паренька вы заловили нашего. Капитана Баскина. Он там всяких чужеземцев пасет. Понимаешь?
– Чего не понять.
– Ну и, конечно, наши попадаются. Тут, видишь, вопрос деликатный, как протокол ты будешь оформлять?
– По изъятому паспорту.
– Вот это ты удружил. – Свиридов вскочил, подошел к столу. – Ей-богу, удружил, а то начальство дознается.
– Вот ты бы, Свиридов, с этого начал, – миролюбиво сказал Данилов, – а то сразу – органы, учить…
– Ваня, – Свиридов прижал к груди руку, – народ-то знаешь какой нынче, каждый на чужом в рай въехать хочет.
Он подошел к двери и крикнул в коридор:
– Заходи.
В кабинет вошел Баскин.
– Вот что, Боря, – сказал ему Свиридов, – ты на все вопросы подполковника Данилова ответь, помоги коллегам.
– Вот протокол допроса официанта, ознакомьтесь. – Данилов протянул капитану бумаги.
Баскин внимательно прочел, положил на стол.
– Я, товарищ подполковник, эту компанию помню. Из той четверки знаю только блондинку, на нее у нас есть установочные данные.
– Вот это дело, приятно с чекистами работать рука об руку, – обрадовался Данилов. – Ну а теперь, гражданин Костромин, давайте все это официально оформим.
Когда они закончили писать протокол и даже чаю попили, Свиридов сказал, прощаясь:
– Ты, Ваня, со мной пошли одного из своих ребят, я ему установочные данные на эту бабу дам, – и у самых дверей добавил: – Бумажка-то насчет удостоверения вашего Лялина у меня лежит, я ей, Данилов, ходу пока не дам. Разыщешь урок – порву, а нет – сам понимаешь.
– Спасибо, Леша. Значит, уже успел.
– А ты как думаешь, Ваня? Так что хорошим людям в этой жизни надо вместе держаться.
Чекисты ушли, а Данилов еще раз подумал о скотине Сажине. «Вот надо же, успел телегу сочинить. А может, не он? Наверняка агенты госбезопасности у них в МУРе тоже осели».
И Данилов вспомнил, как несколько лет назад прямо на работе забирали хороших сыщиков и преданных делу людей. Забирали, увозили, и они исчезали навсегда.
Кто-то же закладывал их.
Нет, наверняка агентурная сеть НКГБ работает и в их конторе, поэтому и народ на Петровке стал не таким, как в тридцатые. Тогда в отношениях искренности было больше.
Утром его вызвал Данилов.
– Ну как дела у тебя, Сережа?
– Все
