и Колька не стал ждать. Он выстрелил точно в руку вора, и тот заорал, забился. Второй в ужасе обмочил штаны.
– Ну, вы, урки с гондонной фабрики, – Никитин повел стволом пистолета, – быстро к забору.
Никитин увидел, как штаны у пацана стали черно-мокрыми.
В лаз просунулась голова майора.
– Что у тебя?
– Да вот, – лениво ответил Никитин, – двух уркаганов с чемоданами и узлом прихватил.
– А чего стрелял?
– А вот этот шустряк на меня с ножом прыгнул.
– Этот… Ну спасибо тебе, Никитин. Это же Мишка Жерех. Мы все его никак заловить не могли. Он в сорок втором на нелегалку ушел, чтобы на фронт не попасть, так и лепит скачки по квартирам. А второй, который от страха обмочился, Витька Зубцов по кличке Зуб. Торговлю билетами у кинотеатра и клубов держит. Вот и попался на скоке. Решил в домушники податься.
В доме Зацепиной все было перевернуто, хозяйка, крашеная блондинка, еще не снявшая с головы бигуди, размазывала по щекам слезы.
– Я пошла в туалет, значит… А они… Значит, схватили меня… Связали, значит… А один помоложе, значит… он мне груди жал… Я, значит, говорю… Хочешь, значит, и тебе дам… Только не трогай, значит… А тот, что постарше… На хрен ты нам нужна, корова крашеная. Значит… Мы с твоим товаром, значит, молодых найдем.
– Это вы, гражданочка Зацепина, о своих переживаниях Славе расскажите. – Никитин уселся на стул и закурил.
– Какому Славе? – Зацепина словно поперхнулась.
– А тому, что у тебя два чемодана меха оставил.
– Мой это мех, от бывшего мужа остался.
– Ты мне горбатого не лепи, Зацепина, а то из потерпевшей враз в бандпособники попадешь.
Никитин вынул из чемодана шкурку песца.
– Видишь штамп? Фактория на Новой Земле. Твой покойный там, что ли, работал?
– Он в винном магазине стахановцем был, – засмеялся майор, – в сороковом до того напился, что умер прямо в подсобке.
– Вот она, суровая жизненная правда, Зацепина. – Никитин встал, угрожающе наклонился над женщиной. – Не крути мне двадцать шестой талон…
– Ох, – захохотал начальник угрозыска, – ну ты даешь, Никитин, по двадцать шестому у нас нынче яйца дают.
– Ты, Зацепина, – продолжал Колька, – со Славой своим распрекрасным в пивной у вокзала выпивала и закусывала, что может подтвердить буфетчик Лешка Куприянов по кличке Сторож.
– Никитин, – в комнату, отдуваясь, вошел оперативник, – мы в сарае за дровами еще два чемодана нашли.
– Не мои они, – завизжала Зацепина, – ничего про них не знаю.
– Давай понятых, открывай чемоданы, – скомандовал майор.
Через несколько минут на столе в комнате оперативники разложили отрезы, две каракулевые шубы, мужское кожаное пальто, горжетки из чернобурки, дорогие мужские костюмы. На дне одного из чемоданов лежала жестяная красная коробка от конфет фабрики «Рот Фронт».
Никитин
