если б вы только знали, что при помощи вашей маленькой черной коробочки можно сохранить прошлое, как мертворожденного зародыша в банке с формалином!
С выцветшей цветной фотографии на меня смотрели мужчина и женщина. Женщиной была Бонита Куинн – в более молодые, но отнюдь не более прекрасные годы. Даже двадцати с чем-то лет отроду она носила на лице ту угрюмую маску, что предвещала безжалостное будущее. Платье излишне открывало тогда еще худосочные бедра. Волосы длинные и прямые, расчесанные на прямой пробор. Она со своим спутником стояла перед входом в нечто вроде сельского бара – заведения того сорта, на которое вы вдруг натыкаетесь после очередного изгиба второстепенного шоссе. Стены здания были из грубо обтесанных бревен. В окне маячила реклама «Будвайзера».
Бонита обнимала за талию мужчину в футболке, джинсах и резиновых сапогах, который обхватывал ее за плечи. Рядом с ним виднелась задняя часть мотоцикла.
Парень был несколько странного вида. Одна сторона его – левая – скособочилась и более чем намекала на атрофию, охватившую его от шеи до левой ноги. Он походил на какой-то фрукт, который нарезали на ломтики, а потом без особой точности попытались собрать обратно. Впрочем, если не обращать внимания на асимметрию, выглядел он совсем не плохо – высокий, худощавый, со светлыми лохмами по плечи и густыми усами.
Ехидно-хитроватое выражение у него на лице резко контрастировало с торжественной важностью Бониты. Это был тот взгляд, который вы видите на лицах местных деревенщин, когда заходите в таверну маленького городка в незнакомых краях, просто чтобы выпить чего-нибудь холодненького и немного побыть в одиночестве. Тот взгляд, которого вы старательно избегаете и из-за которого стараетесь побыстрей убраться за двери, поскольку он означает неприятности и ничего более.
Меня ничуть не удивляло, что его обладатель в итоге оказался за решеткой.
– Держи. – Я отдал ей фото обратно, и она тщательно уложила его обратно в сумочку.
– Не хочешь еще побегать?
– Неа. Я типа устала.
– Хочешь домой?
– Ага.
На обратном пути в машине Мелоди совсем притихла, словно опять одурманенная таблетками. У меня было неуютное чувство, что я как-то неправильно с ней поступил, зря растормошил ее, только чтобы опять вернуть в унылую повседневность.
Мне вспомнилось, что я слышал на лекции одного из старших профессоров на выпускном курсе, полном честолюбивых будущих психотерапевтов:
«Когда вы приходите к решению зарабатывать на жизнь, помогая людям, испытывающим эмоциональные страдания, вы также принимаете решение в буквальном смысле тащить этих людей на собственной спине, причем достаточно долго. К чертям все эти разговоры о профессиональной ответственности и уверенности в себе! Все это пустые словеса. Вам предстоит каждый день в своей жизни сталкиваться с беспомощностью. Ваши пациенты будут липнуть к вам, как цыплята, готовые прибиться к первому же живому существу, как только высунут
