У нее ослабели ноги. Она оперлась о стену. – Кто говорит?
– Он умер, – сообщил голос с некоторой долей сочувствия. – Это из полиции. Вы должны приехать и увезти его.
– Как?! Не поняла?!
– Он умер от наркотиков, – с трудом признавался голос. – Вчера вечером. Сейчас он у нас, в управлении полиции. Вы должны его забрать.
Алла не понимала и половины.
Мужчина говорил с таким чудовищным акцентом, что она в отчаянии попросила:
– Перейдем на английский, пожалуйста!
Алла не решилась говорить на итальянском, который тоже когда-то изучала в институте, из-за отсутствия языковой практики.
В трубке раздалось несколько энергичных восклицаний, а потом наступила тишина. Видимо, говоривший пошел консультироваться с кем-то. Ей в голову вдруг пришла мысль, что звонил один из приятелей Аркадия – из тех, что появлялись у него сразу же, как он обосновывался на новом месте…
«Такой же непутевый бедолага… – в сердцах сказала она себе. – Откуда он звонит?»
И как только в трубке снова прорезался голос, она сразу задала этот вопрос.
– Из Венеции, – ответили ей, на сей раз по-английски. – Я комиссар Арицци. Я веду дело вашего мужа. Вы должны приехать и забрать его. Вы можете выехать сегодня?
– Невозможно, – тоже по-английски ответила она, машинально отмечая дурное произношение комиссара. – Я ничего не понимаю… Он умер, как мне сказали, от наркотиков?
– Да, – подтвердил комиссар. – Слишком большая доза. Он употреблял наркотики до Италии?
– Да, – поколебавшись, ответила она, – иногда… Но я не смогу приехать так скоро… Боже мой… Моя работа… Виза…
– Визу мы вам закажем, зайдите в итальянское посольство, – заторопился комиссар. – Приезжайте как можно скорее… Мы не можем держать его долго…
Алла выслушала все, что он еще счел нужным сказать ей, и повесила трубку. Прошлась по кухне, натолкнулась бедром на угол стола, поморщилась, достала из пачки сигарету и жадно закурила. Ярость накипала – на мужа, на саму себя, на злосчастную судьбу…
Они познакомились в Академии художеств, где оба учились. Аркадий – на отделении ваяния, Алла – на факультете искусствоведения. Теперь она не могла бы уже сказать, чего было больше в ее чувстве к Аркадию – симпатии женщины к мужчине или восхищения его произведениями. Аркадий подавал большие надежды. Его работы отличались художественной выразительностью, необычностью формы и оригинальностью сюжета. Алла слушала, что говорят вокруг, и в конце концов осталась в его мастерской на ночь.
Аркадий тогда изрядно выпил, и Алле не пришлось краснеть за то, что она навязалась, – он ничего не помнил. Утром они выпили дешевого кофе, сваренного им на электроплитке, и Алла задержалась еще на несколько часов. Особого удовольствия не получала, но говорила себе, что это в конце концов не главное…
Что было главным, Алла и сама не знала. Знала только то, что Аркадий этим «главным»
