быть, судьбе захотелось подшутить над ними всласть. Захлопнув дверь, Алекс наткнулся взглядом на поднимавшегося по ступенькам своего бухгалтера Семушкина. Даже в кепке огромная башка выдавала своего хозяина – добродушного дядьку, предпочитающего никогда ничему не удивляться. Но на сей раз глаза Павла Афанасьевича плавно полезли на лоб. Окинув мимолетным взглядом Ольгу, он поманил Алекса пальцем.
– Разговор есть, Алекс. Тэт-а-тэт. Шесть секунд, мадам, не больше, – обратился он к Ольге.
Ольга молча кивнула и стала спускаться по ступенькам.
– Чего тебе? – нахмурился Алекс.
– Ох-ох-ох… Что жизнь с людьми делает? – явно намекая на Ольгу, печально закивал своей квадратной башкой Семушкин. – Твоя Алиса дома тоской исходит. Обзвонилась уже. Что ты там делал? – квадратная башка кивнула на дверь.
– А что мужик с бабой может делать? – попытался отшутиться Алекс.
– Извращенец… Какого же ты лешего в пустую-то квартиру полез?
– Она снимала. Завтра съезжает, – отрезал Алекс, не собираясь задерживаться.
Семушкин пристально посмотрел на Алекса.
– Ну, что она сняла, сам вижу, не слепой. А ключики-то от квартирки у меня. Хозяева на днях возвращаются. Насколько мне известно, никто ни у кого ничего не снимал. Денег ее я в глаза не видел. Вижу, баба новая мелькает. Думал, в гости к кому-то приехала. Догуляешься ты, Алекс, до цугундера, помяни мое слово, – протрубил Семушкин.
– Ты че, офигел?! – сбитый с толку, набросился на него Алекс.
– Сам ты офигел. Пусти, – отрезал Семушкин, оторвав его руки от своей куртки. – Скажи спасибо, что на меня нарвался. Ты там не наследил? Если что, убери. Как я людям в глаза смотреть буду?
Не укладывалось все это в его голове. Пытаясь осмыслить эту новость, Алекс с сомнением ответил:
– Ну, окурки в пепельнице,…
– Окурки?.. – задумался Семушкин. – А, шут с ними. Старик дымит как паровоз. Они у него по всей квартире разбросаны. Пузырек раздавим при случае, и я обо всем забыл. А с бабой этой поосторожнее, не влипни.
– Добро. Спасибо, Афанасьич. Ящик ставлю, молчи только, – попросил Алекс.
– Смотри, я тебя за язык не тянул. А давши слово, сам знаешь, – ухватился за обещание Семушкин.
– Будет тебе, будет, – собираясь уходить, отмахнулся Алекс, – кто дежурит?
– Темка, – протрубил Семушкин.
– Так кому Алиса звонила? – остановившись, вспомнил он о жене.
– Ну не мне же?! – пожал плечами Семушкин. – На кой я ей сдался? Чего тебе неймется? Дурак ты, Алекс. От такой бабы нос воротишь. Мне бы годков двадцать сбросить, я бы ее загонял, – наклонившись, по-дружески подмигнул он Алексу.
– Ты бы на ее барахло повкалывал, нечем бы гонять было, – раздраженно бросил он.
– Других-то, вижу, есть чем.
– Много
