душе установился особенный покой, который запомнится надолго.
Очень хотелось подружиться с совой. Мягкой, теплой, с внимательным взглядом, она будет сидеть у меня на левом плече и иногда покусывать меня за мочку уха, чтоб привлечь внимание, а я буду чувствовать кожей щеки совиные перья и любить ее до слез.
Покинув «наш» перекресток мы чинно покатили навстречу рассвету в сопровождении двух проклятых мышами сов. Которым нужна была лишь дорога и те, кто стремился ее перебежать.
– Странные птицы. Кажется, что у них совершенно нет шеи, а ты становишься старым и скучным как все взрослые, – неожиданно для себя самой заявила я.
– Старым?
– Ну, кто бы сомневался! – обвиняющим голосом обрадовалась я, – Тебя даже не задело, что я назвала тебя скучным!
Дэн поразмыслил. Недолго. Сбросил скорость. Пожевал нижнюю губу. Оскалил зубы. И стал похож на покойника, умершего мучительной смертью. Мерзкая привычка, между прочим. И он точно знает, как меня она бесит. Гадство это – уродовать лицо кошмарными рожами. Состроит харю и вглядывается в меня – наслаждаясь моими вытаращенными от испуга глазами.
– Я вызываю тебя на дуэль, – спокойствие и уверенность меня убедили в том, что Дэн не шутит.
Он остановился на обочине и задумчиво оглядел флору канавы. Выбрал самый крупный прошлогодний камыш. И сломал его. Камыш был похож на мрачный бенгальский огонь громадного размера.
– Ты что, в детстве никогда не дралась на дуэли? – деловито спросил Дэн, отгоняя камышом утренних комаров.
Слишком поздно я сообразила, в чем дело. Решила оторваться на максимальной скорости. Но ветер был не на моей стороне, хотя дул мне в спину. И первый подлый удар по хребту превратил меня в кучу пуха, мчащуюся по дороге. Больно не было, было обидно. Я и не подозревала, что компактный камыш содержит в себе набивку для трех пуховых одеял. И все это богатство досталось мне одной.
Обломав об меня камышину, Дэн азартно метнул ее напоследок как копье. Промахнулся. Ну ладно! Сейчас устроим ответные боевые действия.
Интересно, куда девается мое хваленое чувство юмора, когда я становлюсь смешной?
После получасовой драки мы оба были как два йети. Белые и пушистые котэ. Дэн явно поддался, иначе я бы ни за что не добилась такого классного результата.
– Ну, отряхивайся, и поехали домой.
По какой-то странной причине, на нем пух не задерживался, зато ко мне прилип как к родной.
Город дремал. Солнце уже сделало его розовым, отчего он смахивал на нарумянившуюся благородную старуху. Мелкие грузовые машины и утренние автобусы портили приятное впечатление. Компании, отгулявшие ночь, брели как понурые зомби. Одинокий фотограф с лицом аутиста передвигался по кривой траектории, выискивая чтобы такого сфоткать. На форточках окон сидели бесчисленные коты всех мастей и характеров.
По привычке и из любопытства, Дэн проводил меня до самой квартиры. У которой вместо привычного коврика лежал пучок выдранной
