с медикаментами опустела, остались лишь несколько баночек, припрятанных для Флориндо. Каждый раз, когда вспоминалось это имя и человек, носивший его, меня передергивало. Сколько боли он вынес ради того, чтобы оставаться здесь, уму непостижимо. Мои труды в области его ран – самое незначительное, чем можно отблагодарить принца. От размышлений на эту тему отвлекла рука, легшая на плечо, привлекая к себе внимание. Все та же женщина с красными волосами и соответствующей одежде кивнула головой в сторону выхода и сама медленно направилась туда. Время, отведенное здесь, прошло, нужно вернуться в камеру. Сорвавшись с места и стараясь не выпустить ее из поля зрения, мне приходилось пропихиваться между работающими людьми, то и дело, повторяя извинения. Ланкаста же пропускали без вопросов, перед ней расступались все. Некоторые даже шагу прибавляли, что бы успеть убраться с ее пути. Вот бы сообщить им, кто я такая и заиметь такое же уважение. Встряхнув головой, прогнала эту мысль. Мне не нужно уважение, как у нее, у меня есть другой идеал поведения, и вот к нему-то и буду стремиться.
Мы покинули зал, прошли через раздевалку и вышли в общий коридор, ведущий к нашей камере. У меня в голове крутилась куча вопросов, но нельзя задавать их ей прямо здесь, где нас то и дело обходили люди. Чувствовала ли себя заложницей или пленницей? На самом деле нет, и это напрягало, так как я таковой была. Только рот открылся для самого из безобидных вопросов, как поток людей, снующих мимо нас, заметно увеличился, притом, если прежде все спокойно шли по своим делам, сейчас большая часть переходили на бег, куда-то спеша. Заметив такую тенденцию, женщина остановила мимо пробегающего солдата за локоть.
– Что происходит? – поинтересовалась она, а тот застыл, смотря на нее испуганными глазами, словно не понимая, чего от него хотят. Определить к какому персоналу относится этот человек, было нетрудно, стоило лишь рассмотреть его военную форму, почти такую же носили все на корабле.
– Госпожа обращается к нам, все пытаются найти экран, – сообщил он, а ладонь спутницы разжалась, отпуская парня. Сделав какой-то непонятный мне жест, он продолжил путь в ему одному известном направлении, женщина в красном нахмурилась, на ее лбу появились глубокие морщинки. Тут она резко свернула и перед ней распахнулась дверь. Каково было мое удивление, когда я увидела помещение, по размерам напоминавшее зал на корабле, словами не передать. Оно все оказалось заполнено людьми. Большая часть сидели на скамейках за столами, кому не хватило места – стояли, уставившись в одну точку. В самом центре комнаты на высоте полуметра от пола висел громадный шар, куда и были устремлены взгляды. Со всех сторон доносился приглушенный шепот, в результате чего в зале стоял небольшой галдеж, почти такой же, как и в помещении с ранеными, только там еще иногда все это размывалось криками. Проходя вперед, женщина не обращала ни на кого внимания, люди же, заметив ее, сразу расходились в стороны, жались друг к другу, лишь бы не вставать на ее пути
