архангелами.
– Святым Георгием и святым Михаилом?
Голос за дверью звенел все напряженнее.
Странно, ведь Грация тоже должна была узнать меня, после всех наших долгих бесед в Италии, однако она продолжила шпарить по заученному, даже когда я подтвердил, что архангелов действительно зовут святой Георгий и святой Михаил.
– Сарко, – назвала она фамилию героя фильма, который я так и не снял в Сан-Себастьяне («Путешествие через четыре времени года»), и я в ответ произнес имя:
– Николас.
Но Грацию, закаленную в непростых заданиях журналистку, и это не убедило.
– Сколько футов пленки? – допытывалась она.
Я понял, что придется договаривать бесконечный пароль-отзыв, но опасался, что в соседних номерах могут обнаружиться любопытные уши.
– Кончай валять дурака и открывай уже, – велел я.
Однако она проявила непреклонность (которую в дальнейшем мы будем наблюдать на каждом шагу) и не пустила меня, пока не услышала последнее слово отзыва.
«Черт с вами, – обругал я про себя, похоже, не только ее и Елену, но и Эли. – Все женщины одинаковы».
С ненавистной мне покорностью супруга-подкаблучника я принялся отвечать на остальные вопросы. На последней строчке дверь открылась. Юная и очаровательная Грация, которую я знал по Италии, посмотрела на меня так, будто увидела призрак, и в ужасе попыталась захлопнуть дверь обратно. Позже она объяснила: «Смотрю на тебя и понимаю, что знакомое вроде лицо, а откуда знакомое – загадка». Еще бы. В Италии ей представили бородатого увальня Литтина, одетого как попало, и без очков, а теперь на пороге стоял некто лысый, близорукий, гладко выбритый и в банкирском дорогом костюме.
– Открывай, не бойся, – сказал я. – Это Мигель.
Даже окинув меня пристальным взглядом и впустив в номер, Грация продолжала настороженно коситься. Она включила радио на полную громкость, чтобы нашу беседу не подслушали из соседних номеров или через «жучки», однако в целом более или менее успокоилась. Вместе с тремя сотрудниками съемочной группы она прибыла неделей раньше меня, и благодаря доброму итальянскому посольству, не подозревающему об истинной цели наших съемок, они уже получили аккредитацию и разрешение на работу. Более того, несколько дней назад им посчастливилось снять правительственную верхушку на гала-спектакле «Мадам Баттерфляй», устроенном итальянским посольством в Муниципальном театре. В числе приглашенных был и генерал Пиночет, но он в последний момент отказался. Тем не менее присутствие итальянской съемочной группы на этом вечере сыграло нам на руку, поскольку таким образом группа официально декларировала свое прибытие в Сантьяго, чтобы впоследствии ее появление на улицах ни у кого не вызывало подозрений. Кроме того, поскольку нам пока не выдали разрешения на съемку во дворце Ла-Монеда, присутствие итальянцев на вечере послужило бы для чиновников дополнительным свидетельством
