style="font-size:15px;"> – Ты стала такая красивая, Марианна!
Она улыбнулась.
Кончив работу, она еще какое-то время правила рукопись. Отцу никак не удавалось открыть новую бутылку вина. Она помогла. Он пошел на кухню, чтобы принести рюмку и для нее. Она крикнула вдогонку, где стоят рюмки, в ответ из кухни донеслось только громыханье посуды, потом все стихло, тогда она пошла за ним, чтобы помочь.
В комнате они сидели друг против друга, потягивали вино. Отец стал молча жестикулировать. Она сказала:
– Так говори же. Ты ведь затем и приехал. Или нет?
Отец, продолжая жестикулировать, отрицательно мотнул головой.
– Может, лучше прогуляемся?
Он ткнул пальцем в одну сторону, в другую и начал рассказывать:
– Ты, когда была ребенком, не хотела гулять со мной. Стоило мне сказать «прогулка», и ты уже хмурилась. Но на «вечернюю прогулку» немедленно соглашалась.
Поздно вечером они шли по подъездной дороге мимо гаражей, где нет-нет да и щелкали капоты радиаторов, по направлению к телефонной будке. Остановившись перед будкой, отец сказал:
– Мне нужно позвонить.
Она:
– Но ты ведь можешь это сделать дома.
Отец коротко ответил:
– Моя сожительница ждет! – и вошел в будку.
Плохо различимый за рифленым стеклом, он набирал номер, делая много лишних движений.
А потом они пошли вверх по холму, мимо тихого, сонного поселка, откуда до них только раз донесся шум: в уборной спускали воду.
Она:
– Что же сказала твоя сожительница?
Отец:
– Хотела знать, принял ли я капсулы.
Она:
– Это все та же, что и в прошлом году?
Отец неопределенно махнул рукой:
– Теперешняя живет в другом городе.
Они шагали по верхней окраине поселка, где уже начинался лес. Шел мелкий снег, снежинки, падая, шуршали сухими дубовыми листьями и скапливались на замерзших лужицах собачьей мочи.
Они остановились, посмотрели на огни в долине. В одном из домов-коробочек где-то внизу заиграли на рояле «Элизе».
Она спросила:
– Ты доволен, папа?
Отец отрицательно покачал головой и сказал, словно этого жеста как ответа было недостаточно:
– Нет.
Она:
– А ты представляешь себе, как можно было бы прожить жизнь?
Отец:
– Ах, оставь эти разговоры.
Они пошли дальше вдоль опушки леса; время от времени молодая женщина поднимала голову, и на ее лицо падали снежинки. Она смотрела куда-то в глубину леса, где все застыло в неподвижности – так легко падал снег. Далеко за редкими деревьями поблескивал водоем, куда стекала тонкая струйка воды, разбиваясь с легким звоном о дно.
Она спросила:
– Ты все еще пишешь?
Отец рассмеялся.
– Ты
