и резво потрусил в сторону ванной. Полина Светлова смотрела ему вслед, прищурившись. Собака Гуччи, в свою очередь, смотрела на Полину, выпучив глаза.
– Понял? – спросила Полина у Гуччи. – Вот такой он весь. Зачем мне его любить? Получается, незачем.
Гуччи потряс ушами в знак того, что совершенно незачем.
– Я его давно разлюбила. И вообще не любила.
– Полька, что ты там бормочешь?!
Она вздохнула. Разгромленная кровать приводила ее в смущение. Она встала и скинула на пол подушки и одеяло, чтобы разгром был более полный и менее красноречивый.
– Полька?!
– Варвара родила, – громко сказал она. – Иван Александрович звонил.
– Да ну?!
– Ну да.
– Кого?!
Полина нацепила трусики и лифчик и натянула свитер.
– Мальчика, конечно. Четыре килограмма, пятьдесят четыре сантиметра. Большой такой мальчик.
– Почему «конечно»?
– Что – почему?
– Ты сказала – «конечно, мальчика». Почему «конечно»?
Она раскинула на постели одеяло, от движения воздуха со столика разлетелись какие-то бумаги.
– Ну, это трудно объяснить. У них с Иваном мог родиться только мальчик. По-моему, это очевидно. Девочки бывают у несколько других родителей.
Троепольский показался на пороге, уже полностью одетый – джинсы, черный свитер, очки, – но босиком. Полина отвела глаза.
– Шаманство какое-то, – сказал он, подумав. – Статистика свидетельствует, что…
– Вот у тебя точно будет девочка, – перебила она его, присела и собрала с пола бумаги. – И статистика тут ни при чем.
Он помолчал, а потом переспросил:
– Девочка?.. – и скрылся.
Полина посмотрела на бумаги, которые держала в руках. Все они были с работы. Дома Арсений почти никогда не работал, просто потому, что все делал в конторе.
Договор с Уралмашем, Полина посмотрела, подлинник или копия. Оказалось, подлинник. Зачем он принес сюда договор?..
– Троепольский!
– Что?.. Собирайся, сколько тебя ждать?
– Откуда у тебя дома договор с Уралмашем?
Он пожал плечами в отдалении.
– Шут их не знает. Захватил с собой, наверное.
Полина задумчиво перелистала бумаги. Синяя печать стояла на последней странице – та самая, за которой он поехал к Феде. Что-то мелькнуло у нее перед глазами, когда она листала, что-то черное, чего не должно быть на оригинале договора. Она перехватила плотные белые страницы и снова перелистала.
На обратной стороне третьей страницы черным фломастером было написано: «Смерть врагам».
Лера Грекова собиралась на работу. Работу она ненавидела, поэтому собиралась медленно, долго, уныло, раздражаясь все больше. Иногда она специально выискивала, на что бы обозлиться, и злилась от души, чтобы утро стало уж совсем гадким.
– Лерочка, –
