жест на этот раз в ее сторону. Она отвернулась. Держать Гуччи, портфель и пакет и еще закрывать машину было очень неудобно, но она закрыла и заковыляла по ледяным кочкам к подъезду. Идти было довольно далеко. Хорошо, что хоть так удалось припарковаться. Обычно она оставляла машину на Никитской. Повезло ей сегодня.
Слава богу, давешний водитель не знает, как ей сегодня повезло. Вспомнив, она чуть не уронила пакет, и Гуччи завозился и затрясся сильнее, почувствовав ее беспокойство.
Мимо пронеслась машина.
– Дылда, блин! – крикнул ей в лицо ее обидчик.
– Идиот, – бодро отозвалась она.
Трудно делать вид, что ей все равно, когда на самом деле это не так. Но она делала.
В офисе в восьмом часу был самый разгар дня. Никто и не думал уходить, все ждали шефа, поехавшего добывать у Феди печать.
В круглом кресле скучал курьер, который привез договоры, чтобы на них поставили эту самую печать.
– Давно сидит? – тихонько спросила Полина у новой секретарши, стаскивая пальто. Гуччи вывалился из теплой ткани, она подхватила его и осторожно посадила на стул.
Секретарша сделала круглые глаза и спросила, можно ли потрогать песика. Полина разрешила и вновь спросила про курьера.
Шарон Самойленко заскучала и ответила, что точно она не знает, так как в это время выходила.
– В какое время? – раздражаясь, спросила Полина. Вот, решила Лаптева рожать ни с того ни с сего, и они все теперь без нее пропадут!
Шарон немного подумала и сказала, что этого она точно не знает, потому что в это время выходила.
– Вот теперь все ясно, – подытожила Полина. – А шеф? Не звонил?
Шарон повеселела и радостно ответила, что звонила ему сама.
– Когда он приедет?
Секретарша молчала и смотрела на Полину.
– Или вы выходили и тогда, когда ему звонили?
– Не-ет, – возмутилась бедная юная Шарон, – как же я выходила, когда я ему звонила!
Клинический случай. Помочь ничем нельзя.
Полина подхватила Гуччи, собрала свои многочисленные пожитки и двинулась в сторону своей комнаты.
– Девушка, – с тоской вопросил ей в спину курьер, – вы не знаете, долго мне еще сидеть-то?
– Сейчас узнаю, – не оборачиваясь, пообещала Полина.
Она дошла до своей двери – у нее был отдельный кабинет, Троепольский после ремонта создал ей все условия, – выпустила Гуччи в продавленное кресло и прикрыла его пледом. Плед мелко задрожал.
Она покидала на пол сумки и дошла до Гриши Сизова, именуемого в конторе Гриня, третьего по важности человека в конторе.
– Гринь, прости, пожалуйста, ты не знаешь, когда Арсений будет?
– Понятия не имею, – бодро ответил тот. – У Федьки ни один телефон не отвечает, ни мобильный,
