маркер, и её испачкали на вечеринке.
Соня в красках представила, как будет объясняться с Владом и убеждать, что никому не расскажет тайну пятнистых, когда бабушка позвонила в дверь.
– Такси до вас немыслимо дорого, – с порога сухо произнесла она, подставляя щеку для поцелуя. Потом цепкими холодными пальцами прошлась по щеке внучки до скулы и вопросительно посмотрела на дочь. – Ольга, оно сразу было таким большим? Это пятно?
Мать расплакалась, конечно, а Соня бросилась в ванную, чтобы убедиться в правоте бабушки. Пятно выросло и теперь почти доставало до виска. И как она не заметила!
Пока Соня разглядывала себя в зеркале, бабушка принялась хлопотать по дому. Она отличалась от других бабушек, так что пирожков или вязанных носков от неё ждать не приходилось. Когда Соня вернулась в комнату, бабушка держала перед Сониной мамой стакан, от которого одуряюще несло корвалолом, а рядом стоял разинувший пустую пасть большущий чемодан, который Соня не видела лет пять, не меньше.
– Сделай чаю, Софья, я сейчас подойду, – ласково произнесла бабушка, и этот тон напугал Соню едва ли не больше, чем разговоры с Субботой про убийства. Ведь там всё ограничилось разговорами, а здесь разговорами всё только начиналось.
– Я забираю Ольгу, – бабушка не любила ходить вокруг до около, из-за этого они часто ругались, но сейчас Соня была благодарна за эту честную грубость. – Она этого просто не выдержит, я свою дочь знаю. Угаснет и уйдет следом. Ты же этого не хочешь?
Соня не хотела. И пусть смотреть, как плачет мама, ей тоже не хотелось, она скорее в духе противоречия ответила:
– Может, она привыкнет и перестанет плакать? Я же не прямо сейчас умру и… ну… ребята говорят, что человек просто тает и исчезает. Никакой кровищи ведрами и кишок наружу.
Бабушка слегка приподняла бровь, давая понять, что попытка бравировать замечена и оценена.
– Дорогая моя внучка, – она вздохнула и уставилась в стену, пока сама Соня наблюдала за причудливым танцем её пальцев. Руки у бабушки были суховатые, но не морщинистые, и все унизаны кольцами с крупными камнями. Следить за тем, как эти кольца мелькают, было бы неплохим развлечением, если бы Соня не знала, что это значит – бабушка волнуется и всерьез. В прошлый раз она так дергала пальцами, когда пыталась уговорить мать бросить работу и переехать подальше от побережья. Вроде как морской воздух плохо на неё влияет.
– Дорогая моя… внучка, – повторила бабушка с легкой заминкой. – Когда в вашем городе началась вся эта история с чернильными детьми, я постаралась узнать об этом как можно больше. Ну и увезти вас с матерью, конечно. Но Ольга уперлась. У вас тут школа, друзья…
Она тяжело вздохнула и перевела потяжелевший взгляд на Соню.
– Твоя мать дура, – жестко произнесла она. – А расплачиваться придется тебе. Увы, Софья, мир вообще несправедлив, и мне правда жаль, что тебе приходится так рано это понять. Как бы то ни было, я знаю
