той суровой простоты, которая отличала внешность ее владельца. Дэниел Брустер был человеком, одержимым одной страстью. Он был, по французскому выражению Паркера, его камердинера, конусером. Изысканный художественный вкус мистера Брустера весьма содействовал исключительности «Космополиса» и его превосходству над другими нью-йоркскими отелями. Он самолично подобрал гобелены в обеденном зале ресторана и всевозможные картины по всему зданию. А в частной жизни он увлеченно собирал предметы, которые профессор Бинстед, разделявший его склонности, тотчас украл бы без малейших зазрений совести, представься ему такая возможность.
Профессор, пожилой щуплый коротышка, алчно порхал по комнате, озирая ее сокровища жадным оком сквозь очки в черепаховой оправе.
– Брустер, – сказал профессор Бинстед, задержавшись у каминной полки.
Мистер Брустер благодушно обернулся к нему. Нынче он пребывал в мирном настроении. Миновало более двух недель после его знакомства с Арчи, описанного в предыдущей главе, и он наконец смог выбросить этот неприятный инцидент из своей памяти. С того дня все дела Дэниела Брустера шли как по маслу наивысшего сорта, ибо он только что удовлетворил свое честолюбивейшее на данный момент желание, завершив переговоры: о приобретении участка ближе к центру города, где намеревался воздвигнуть новый отель. Ему нравилось строить отели. Кроме «Космополиса», его первенца, он владел летним отелем в горах и поигрывал с идеей заглянуть в Англию, чтобы обзавестись еще одним в Лондоне. С этим, однако, приходилось подождать. А пока он сосредоточится на будущем отеле, что ближе к центру города. Приобретение участка стоило ему многих хлопот и тревог, но теперь все эти заботы остались позади.
– Да? – откликнулся он.
Профессор Бинстед держал в руке фарфоровую статуэтку тончайшей работы. Она изображала воина домундирной эпохи с копьем в руке, нацеленным на противника, который, судя по победному выражению на лице воина, был куда плюгавей его.
– Откуда она у вас?
– Эта? Мосан, мой агент, нашел ее в лавочке в Ист-Сайде.
– А где другая? Должна быть и другая. Эти штучки всегда парные. И поодиночке никакой цены не имеют.
Чело мистера Брустера омрачилось.
– Я знаю, – сказал он коротко. – Мосан ищет вторую повсюду. Если вы на нее наткнетесь, даю вам карт-бланш приобрести ее для меня.
– Должна же она быть где-то.
– Да. Если найдете ее, о цене не беспокойтесь. Я уплачу любую.
– Учту, – сказал профессор Бинстед. – Она может обойтись в немалую сумму, полагаю, вы это знаете.
– Я же сказал вам, цена мне безразлична.
– Приятно быть миллионером, – вздохнул профессор Бинстед.
– Второй завтрак подан, сэр, – доложил Паркер.
Он уже встал в монументальной позе за стулом мистера Брустера, но тут в дверь постучали. Паркер прошествовал к двери и вернулся с телеграммой.
– Вам телеграмма, сэр.
Мистер
