по трое начали заходить в тамбур с автоматически захлопывающимися решетками.
Здесь проверка. Осматривают вещи. Сверяют паспорта с пропусками.
Все это по-тюремному медленно и настороженно.
Коротая время, я разглядывал фотографии – в анфас и профиль, – висящие на стене в будочке контролерши. Над фотографиями надпись: «Склонны к побегу».
Наконец проверка завершена.
Первая тройка проходит в зону.
И здесь – так неожиданно после бесконечных согласований и проверок! – улыбающееся, светлое лицо пришедшего встретить нас заключенного.
– Отец Александр уже исповедал меня! – весело говорит он, забирая у протоиерея Владимира Сорокина тяжелые сумки со свечами и книгами. – Послал вас встретить…
За улыбающимся, совсем непохожим на заключенного провожатым двинулись и мы.
Долго шли по промзоне.
Везде – колючая проволока.
Еще – надписи…
Например: «Женщинам без сопровождающих передвигаться запрещается!»
Наконец по оплетенным колючей проволокой переходам проходим в саму колонию.
Здесь многоэтажки казарм.
Грязновато-сиреневое здание клуба.
И вроде бы ничего странного, но все так безысходно и пропитано несвободой, что становится тяжело дышать.
И тут мы поворачиваем, и сразу в глаза – такой светлый здесь! – храм священномученика Вениамина, колокольня, а рядом – похожая на игрушку церковная избушка…
3
Храм священномученика Вениамина – первый тюремный храм, заново построенный в наши дни.
Вспоминая о начале его строительства, протоиерей Владимир Сорокин рассказал, как пригласили его – это было в конце 80-х – прочитать для заключенных лекцию.
– Православие – не лекции… – сказал тогда, выступая, отец Владимир. – Православие – исповедь, молитва, причастие.
Как ни странно, но слова его оказались услышанными. Через месяц отца Владимира пригласили в колонию уже отслужить молебен.
– Кажется, и первая Литургия в колонии тоже здесь была совершена. В этом клубе и служили ее… А потом решили храм строить. Не начальство, а сами заключенные…
Этот первый тюремный храм освятили во имя священномученика Вениамина, митрополита Петроградского.
Как раз в те годы состоялось прославление этого святого, смело выступившего против захвата Русской Православной Церкви подученными ГПУ священниками – обновленцами.
Митрополит Вениамин отлучил тогда самозванцев от Церкви.
Ему угрожали, но владыка был тверд. Сохранилось письмо, написанное митрополитом Вениамином перед расстрелом. «Трудно, тяжело страдать, но, по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжелых страданий, полный среди страданий внутреннего
