заявились не так давно, и в момент, когда их обнаружили, находились под действием магического дурмана. Отряд, разделившись на две команды, расправился с драхтами поодиночке – одни убивали, вторые прикрывали им спины. При этом пока одному кошмарику спутывали ноги, а затем торопливо добивали копьями, остальные твари не двигались, всецело поглощенные артефактом. Но думаю, что если бы магия в набалдашнике закончилась раньше, воинам пришлось бы туго.
Собственно, они и так едва не опоздали: когда одна команда уже заканчивала расчленять четвертого из пятерых драхтов, артефакт все-таки погас, и последняя тварь некстати очнулась. Но стоящий поблизости маг не сплоховал – достав из-за пазухи плотно закрытую шкатулку, он выудил оттуда ярко полыхающий артефакт, похожий на такой же набалдашник, только побольше, и швырнул твари в морду.
Драхт, перехватив подарок, снова впал в прострацию. Воины тем временем закончили разделывать его собрата. Затем умело обездвижили и пришибли пребывающего в ступоре последнего монстра. Тщательно обыскали окрестности. Пока они собирали трофеи и полоскали хитин в реке, маги восполнили высосанную драхтами магию в «тростях». Забрали из когтей твари загадочный артефакт, снова спрятав в шкатулку. И только после этого отряд направился дальше.
Мы с Ворчуном проследили за ними вплоть до конечной точки маршрута, заодно убедившись, что дальше ни твари, ни воины действительно не суются. А еще я обратил внимание, что маги использовали в своей защите довольно много белых нитей. По сути, снаружи их ауры были опутаны этаким коконом, который делал чародеев похожими на простых смертных. Вблизи такие уловки, конечно, смотрелись нелепо. Но кто знает? Может, на драхтах они работали? Как и шкатулки. Я ведь видел – в отрядах, регулярно уезжающих на запад, маги имелись всегда. И раз уж они день за днем благополучно возвращались, получалось, что эти примитивные фокусы давали эффект.
О том, почему восточные леса охранялись не так тщательно, гадать тоже не приходилось. Более редкие патрули, отсутствие магов в дозорах, все это позволяло предположить, что в этой части Истрицких лесов было поспокойнее. А если драхты и перебирались через реку, то застревали либо на первой, либо на второй, либо на третьей полосе препятствий в виде наполненных магией артефактов. И уже там их благополучно убивали.
За жизнью в самой крепости я тоже понаблюдал. На всякий случай запомнил время смены караульных и сроки прихода караванов. Узнал, что с наступлением темноты патрульные с запада всегда возвращались в крепость, тогда как восточные, напротив, иногда задерживались в лесу допоздна. В этом случае в крепость отсылали с запиской собаку, которую в обязательном порядке отправляли в каждый такой дозор.
Меня наличие псов несколько напрягало: чуткий собачий нос мог в любой момент обнаружить наше присутствие. Однако, когда это действительно случилось и сторожевой пес вдруг замер, повернув голову в сторону нашего с Ворчуном убежища, я машинально коснулся его мыслью, как и ощетинившегося волка:
– «Тише,
