кем бы он там ни был. После чего неожиданно прерывается и ставит «Там, де нас нема». Макс хочет остаться на этой частоте, чтобы услышать, что там будет дальше, но Солдаткин морщится и просит переключить. Он парень простой, для него тут слишком мрачно.
На следующей волне творится и вовсе уж что-то странное. Они слышат голос Левитана, сообщающий о том, что советские войска Второго и Третьего Украинских фронтов после упорных боев взяли Вену, и удивленно переглядываются. Макс задумывается, каким таким антинаучным способом радиопередача семидесятилетней давности могла попасть в несуществовавший тогда FM-эфир. Приходит к выводу, что чудеса и колдовство тут ни при чем, просто кто-то оцифровал сводки Совинформбюро и выдал в эфир пиратской волны, заблудившейся в дыму пожаров. Внезапно Левитана на полуслове обрывает заползший поверх него «Atlas Air», суровые звуковые ландшафты которого наполнены астральным шепотом Дель Найя, пульсирующей в висках параноидальной атмосферой и барабанами, звучащими так, будто в них со всей мочи колотят туземцы Марракеша.
«Фокус» сворачивает с трассы на заправку. Они обсудили эту остановку пять минут назад. У них еще есть время, чтобы выпить по кофе.
– Что там у нас с бензином? – на всякий случай спрашивает Макс.
– Да хватит, – говорит Солдаткин. – Все равно машину потом бросать, зачем тогда заливать лишнее?
Фраза, в которой помещается весь, без остатка, Лазарь – расчетливый и прижимистый сукин сын. Отца родного снесет в ломбард, если понадобится.
Макс вспоминает, как впервые повстречал Солдаткина месяца полтора назад на стремной разбомбленной квартире, где в окнах без занавесок отражались лампы-стриптизерши, бесстыдно сбросившие абажуры и отплясывающие голыми под «Розовые розы». Народ собрался неказистый, но разбитной. Макс и Солдаткин попали туда с разными компаниями, перекинулись парой фраз, а потом пришло время посылать гонца. Спиртное в квартире еще было, но грозило закончиться ближе к часу Икс, после которого вступал в силу запрет на его продажу. Гости насобирали денег на продолжение шумного банкета. Гонцом выбрали Макса. Солдаткин вызвался помочь. Они дошли до ближайшего супермаркета, но брать, что собирались, не стали. Солдаткин, по дороге плотно присевший Максу на уши, предложил не возвращаться в квартиру, а закончить праздник где-нибудь в другом месте. Вдвоем. Такой поступок был совершенно не в стиле Макса, но люди в квартире остались незнакомые. В лучшем случае – малознакомые. А еще он изрядно набрался, поэтому и согласился. Они с Солдаткиным купили сигарет и угнездились в баре на окраине микрорайона. Главными достопримечательностями бара являлись недорогой алкоголь и покрытая «серебрянкой» туя в керамическом горшке, вмонтированном в стойку. Они взяли водки с соком, и после ста граммов, очень быстро догнавших ранее выпитое, Солдаткин, наклонив к собутыльнику узкое крысиное лицо, перешел на громкий шепот и рассказал Максу свой план.
План быстрого обогащения.
И вот теперь они паркуются
